Когда у молодых выпускников театральных институтов не стихает внутреннее желание творить и высказываться, они не идут в репертуарные театры, а сами создают свои площадки и лаборатории. У репертуарных всегда есть рамки, планы гастролей и кипы бумаг с отчетами. Но в то же время у них есть и неоспоримый плюс — финансирование со стороны государства. Возникает вопрос: деньги или свободное искусство? И можно ли, чтобы было все и сразу? «Луна» поговорила с тремя негосударственными театрами и выяснила, как они решают эту дилемму, получается ли им зарабатывать и сложно ли таким площадкам находить своих зрителей.
«Этюд-Театр» | «Площадка 51»
В 2011 году его создали выпускники театральной Академии мастерской Вениамина Михайловича Фильштинского. Из всех негосударственных они — обладатели наибольшего количества премий и номинаций в творческой среде Петербурга. Долгое время у театра не было «дома», но три года назад труппа своими силами отремонтировала помещение на Большой Конюшенной, 9 и превратила его в свой камерный театр на 60 зрителей. Сейчас в репертуаре 15 спектаклей.
Что ставят?
Помимо перформансов и эксперементов интерпретируют классику, но авторские спектакли по собственным текстами занимают большую часть репертуара.
Кто финансирует?
Каждый год подают на грант в Комитет по культуре — в этом году им выделили два миллиона. Если денег не выдают, то у них проблемы — они не тянут. Аренда площадки стоит 120 тыс. рублей в месяц — спектаклями на это театр заработать не может. Зал на 60 человек, а билеты от 400 до 1000 рублей. Но сейчас они стараются как-то себя обезопасить и не быть слишком зависимыми от гранта. Театр запустил актерские курсы для любителей, а еще сдает площадку в аренду, но редко — 2—3 дня в месяц за 15 тыс. рублей в сутки. И это очень низкая цена. Суммарно все равно получается совсем немного.
Как обустраивали площадку?
До театра в этом здании был Роспотребнадзор. Все своими руками ремонтировали, сносили, ставили. Помогал краудфандинг на «Планете» — ребята открывали сбор на 300 тыс. рублей, собрали около 200. Многое дарили — был кинут клич, и им несли. И амфитеатр, и свет, и звук — это не покупали.
Как пришли первые зрители?
С первыми спектаклями не было особых проблем. Зрители приходили сами. И к тому же спектакли по началу были в театре Сатиры — они давали рекламу. Да и на курс Фильштинского посмотреть многие хотят без какой-либо рекламы. Сейчас театр продвигается за счет пабликов во «Вконтакте» — личного и тех, что бесплатно размещают анонсы. Еще — через сайты по продаже билетов театр автоматически «вылезает» на Яндекс и другие сайты. Сейчас ребята расклеивают афиши, раскладывают листовки и хотят начать сотрудничать с вузами — для студентов скидка 50%. Но театр по-прежнему не всегда набирает полный зал, хоть и желает этого.
Сколько зарабатывают в театре?
За спектакль актер может получить тысячу рублей, а может и не получить. Естественно, у труппы это не основной доход. Есть ребята, которые служат в репертуарных театрах, а здесь играют для души и творчества. Есть те, кто актерское мастерство преподает, или те, кто параллельно работает, например, поваром.
По словам сотрудников театра, для них не стоит задачи заработать. Они высказываются о чем и как хотят: «Человек сделал то, что ему хочется, и бонусом еще получил тысячу рублей. Бывало, что и этой тысячи не было, свои деньги вкладывали — и ничего».
Главный недостаток и преимущество негосударственного театра?
«Разумеется, недостаток денег. А чтобы они были, нужно ставить детские спектакли, например, — ими проще всего зарабатывать. Или в репертуарном театре работать. Это совершенно другая история. Чтобы творить то, о чем хочется высказаться, а не то, что „купится“, нужна господдержка или поддержка каких-либо фондов, которых у нас в стране немного».
Преимущество — свобода: «Ты просто хочешь делать свое, чтобы тебя никто не направлял — без ограничений. И делаешь».
Санкт-Петербургский Городской театр
Его основали в 2016 году выпускники актерской мастерской Сергея Дмитриевича Черкасского в РГИСИ, художественный руководитель театра — Наталия Лапина. Первое время «Городской» в качестве резидента обосновался в особняке княгини Юсуповой на Литейном и играл на разных площадках, но в 2018 году открыл собственную камерную сцену с залом на 60 человек на Литейном, 46.
Что ставят?
Классические произведения разных лет (Достоевский, Лесков, Стругацкие), рассказанные понятным режиссерским языком. В репертуаре много авторских спектаклей, созданных на основе документов, упражнений актерской школы или поэзии.
Кто финансирует?
«После открытия мы сразу обратились за помощью. В первый год получили поддержку от „Росмолодежи“ и субсидию от Комитета по культуре Санкт-Петербурга. Комитет по культуре помогал нам и на протяжении двух последующих лет. Размер субсидии — 500 тыс. рублей на год».
В третьем сезоне «Городской» получил президентский грант. Дважды проводили краудфандинг, оба раза успешно, суммы — 125 и 200 тыс. рублей. Первая площадка, где играл театр (особняк княгини Юсуповой на Литейном, 42), была непригодна для постоянной работы. Чтобы сыграть любой спектакль, нужно было взять в аренду уйму аппаратуры и отдать за это всю выручку. Театр отказался от нее и переехал на Литейный, 46 на условиях коммерческой аренды в 120 тыс. рублей в месяц.
Как обустраивали площадку?
Ремонт делали артисты — сами строили, красили, возводили стены. Деньги на ремонт были отложены от новогодних целевых спектаклей. В целом, на обустройство театра потратили 400 тыс. рублей. Деньги на материалы тоже собирали с помощью краудфандинга.
Как пришли первые зрители?
Сначала это были родители, родственники и знакомые артистов, а дальше — сарафанное радио. По словам сотрудников театра, это по-прежнему лучший канал продвижения: «Реклама театра всегда была и есть только в наших соцсетях. Сейчас мы можем еще позволить себе расклеить стикеры в транспорте и разместить афишу на „Кассире“».
Сколько зарабатывают в театре?
Актер театра получает в месяц около 5—6 тыс. (500 рублей за спектакль и время от времени надбавки). На эти деньги жить нельзя — это понятно, поэтому параллельно они снимаются в кино, работают в других театрах и профессиях. Доход театра за месяц — около 300 тыс., а расход — 600 тыс. Разница такая большая, потому что содержать театр — это действительно дорого. 120 тыс. рублей — аренда сцены на Литейном, 30 тыс. — аренда склада декораций, 150 тыс. — зарплата артистов и администрации, 50 тыс. — зарплата технических работников (свето- и звукооператоры), 60 тыс. — аренда оборудования, транспортные расходы и монтаж декораций, еще 60 тыс. — уборка, хозтовары, ремонт декораций, пополнение костюмов и реквизита. «Сбор за один спектакль у нас при полной посадке — 50 тыс. Диапазон цен на билеты — 400—600 рублей на детские и 650—1200 на взрослые спектакли».
Главный недостаток и преимущество негосударственного театра?
«Государство или частный капитал мало поддерживают молодой театр — это основная проблема. Поэтому мы и приняли решение о закрытии театра в этом году. Имеющихся сейчас денег, увы, недостаточно для роста и развития, а для нас это важно: нельзя деградировать, нужно профессионально идти вперед. А преимущество — мощная работоспособность и жажда творить».
Плохой театр
Сейчас люди платят какие-то огромные деньги, чтобы уйти в антракте со спектакля, который им не нравится. Решившись выступить оппозицией к этой тенденции, студенты режиссерского курса Ю. М. Красовского (Дмитрий Крестьянкин, Леон Словицкий) сформулировали идею Плохого театра. Его цель — сделать качественное искусство доступным для всех. С 2017 года здесь играют профессиональные актеры, ставят профессиональные режиссеры, но не продаются билеты. Если спектакль понравился, можно оставить пожертвование в любом размере после просмотра. Так спектакли, не получающие финансовую поддержку зрителей, снимаются с репертуара.
Что ставят?
В репертуаре три спектакля: «Мартышка» — про расщепление личности подростка, попавшего в кризисную ситуацию; «Мест нет» — о терактах, фобиях и взаимоотношениях мертвого и живого (после спектакля всегда проходит разбор увиденного с психологами); «Магда» — об агонии последних дней верхушки третьего рейха, загнанного в угол собственного бункера.
Кто финансирует?
«Мы не обращались за помощью к государству, потому что, во-первых, мы не хотим быть зависимыми, а во-вторых, незачем. У нашего театра нет проблем. Нет денег — нет проблем». Но, естественно, ни для кого из актеров Плохой театр не является источником заработка, все параллельно снимаются или играют где-то еще.
Как обустраивали площадку?
«В общем и целом, нас даже недавно назвали бедным театром. В том самом понимании Гротовского. То есть минимум декораций и костюмов. Только то, что реально необходимо, ничего лишнего. Вообще, у нас много друзей, которые рады поддержать независимое искусство. Поэтому репетировать нам есть где». Спектакли играются так же на дружественных площадках: либо вообще без арендной платы, либо за половину от пожертвования. Своего дома у театра нет, но он, утверждают ребята, и не нужен: «Театр — это не дом с колоннами, а люди».
Как пришли первые зрители?
Первыми были и друзья друзей, и люди, которые пришли просто потому, что это бесплатно. Сейчас в зале совсем мало знакомых лиц. «Рекламы у нас нет. Это бессмысленно, потому что спектакли бесплатные».
Сколько зарабатывают в театре?
«Актерам мы не платим, с площадками пополам делим деньги с пожертвований. Пожертвования бывают разные: от 50 до 5000 рублей». Деньги, вырученные с одного спектакля, идут на погашение нужд другого. Например, чтобы сыграть «Мест нет» в Аненкирхе, нужно около 17 тыс. рублей (аренда светового и звукового оборудования, проектора, керосин для тепловых пушек). Зал — 200 мест, средний донат — 100 рублей. «Половину выручки отдаем за аренду. Несложно посчитать, что мы уходим в минус. Поэтому деньги, вырученные с других, менее затратных по части оборудования спектаклей, окупают этот. То есть, если говорить с экономической точки зрения о нашем театре, то доход равен нулю».
Главный недостаток и преимущество
«Плохой театр вообще ничего не парит, правда. А преимущество: никакой бюрократии, бумажек, госзаданий, гастролей или фестивалей без желания артистов, обязательного постоянного репертуара, круглосуточного заточения в театре, никаких регалий и классового расслоения (народный / заслуженный / обычный актер), никаких „это модный режиссер, пусть поставит у нас что-нибудь“. Нет юбилеев, сотых сезонов, тысячных спектаклей, билетов. Никаких обязательств, кроме внутренней честности каждого, никаких проверок, никаких репрессий за гражданскую позицию любого из актеров — только свобода, только хардкор».
Автор выражает огромную благодарность Владимиру Антипову и Марии Селедец («Этюд-Театр» | «Площадка 51»), Татьяне Платоновой (Санкт-Петербургский Городской театр) и Екатерине Сухоруковой (Плохой театр).
Мария Кокоурова