Игорь Яновский и его космические коты

Сегодня паблик-арт и граффити — хороший инструмент взаимодействия с нужной аудиторией не только в рамках выставочного проекта. Искусство отбирает хлеб у отделочников и штукатуров, попадая на стены многочисленных ТК, частных компаний, брандмауэры жилых кварталов. В Петербурге есть первопроходцы таких историй. Один из них — художник Игорь Яновский, в чьем послужном списке самые масштабные проекты по работе с крупными общественными пространствами: ТК «Охта Молл», ТК «Монпансье», ДЛТ.

Яновский рисует разноцветный психоделический Петербург и котов, летающих в космосе. Он обладает уникальным опытом: художнику приходилось решать задачи площадок и выполнять ТЗ заказчика, стараясь при этом сохранить свое лицо. Его основные персонажи известны довольно широкому кругу зрителей – Кот в маске и Сова, альтер-эго Яновского.

— Расскажи, как началось твое сотрудничество с творческими кластерами?

— Одним из первых объектов стал «Третий Кластер». Меня пригласила управляющая компания BS Group для росписи двора. Чтобы создать атмосферу, уют. Там по фасаду шли такие интересные пятна, от них и отталкивался. Вроде как место определило изображение. Забавно, но как только я завершил работы, пошел снег.

— А ты как-то изучал аудиторию, историю места?

— И да, и нет. Я понимал, чем будут заниматься арендаторы в этом месте. Поэтому появились кальяны, торты, диджейские вертушки, винные бокалы и прочее. Все эти объекты смешались с некоторыми символами, персонажами и просто странными вещами. Общей массой это слилось и гармонизировалось, дополнилось людьми и декором. Я не общался с жильцами домов и мало что знал о тонкостях этих мест, о чем немного пожалел в дальнейшем. Это был один из первых опытов. Я не понимал ни процедуры, ни этапов, рисовал то, что хотел. Эскизы согласовывал с BS Group в непринужденной атмосфере.

— Сотрудничество продолжилось?

— После «Третьего Кластера» меня пригласили к работе над «Флигелем». Тут я уже тесно взаимодействовал с архитектором. Как такового диалога с местными жителями у меня не было, жителям внутренних дворов априори не нравились все реформы, но, отматывая назад, я бы обязательно проделал эту работу. Просто во «Флигеле» мне захотелось поэкспериментировать с цветом, чтобы он был нежнее, не так много брал на себя внимания. Моя палитра сформировалась из цветов фасадов всех глухих стен, дополняющих двор. А получилось, что изображение не читается, как хотелось бы.

— А как же подсказки архитектора? И, кстати, как отреагировали резиденты кластера? Ведь по идее в таких пространствах у тебя тройная задача: взаимодействие с жилым массивом, сложившейся группой арендаторов и, собственно, дизайнером-архитектором пространства.

— С архитектором все было гладко. Я лишь учитывал конструкцию внутреннего двора. По цвету замечаний не было. А вот с резидентами случались истории. Оказывается, не всем нравилось то, что я рисую. Кто-то был против рисования на фасаде арендованного им пространства.

— А ты как-то после работаешь с изображением? Корректируешь его? Ну вот цвет тот же.

— Да. Во «Флигеле» я бы многое поменял — увеличил бы яркость и контраст.  Но это зависит не только от моего желания. Разумеется, есть проекты, где если меня не устраивает результат, я переделываю все за свой счет. Но вот в таких масштабных вещах это делать крайне затруднительно, но безумно интересно. Однако теперь я уже знаю всю процедуру досконально: и про общение с местными жителями и резидентами, чтобы все созданное мною было гармонично в существующем пространстве. Дело же не только в яркости, но и в странности.

— Давай пройдемся по болевым точкам. О тебе складывается впечатление очень успешного художника – светская хроника, крупные заказы. При этом ты стоишь особняком в художественном сообществе: на открытиях не видно, в групповых проектах не участвуешь.

— Я пытаюсь исправить эту ситуацию. Раньше я думал, что чем больше заказов, тем больше денег, а чем больше денег, тем лучше. Это очень простая схема. Но упадническая.

Мне по душе словосочетание «свободный художник», независимый от контрактов и грантов, делающий то, что хочется в любой ситуации, создающий сам себе условия. Принимающий стихию свободы, со всеми вытекающими последствиями. Предпочитающий встречный ветер попутному.  Не щадящий силы и средства во имя прекрасного.

Но существуют разные миры. Всю жизнь я пытаюсь найти себя как художника. В последнее время я составляю заявки на гранты, конкурсы, отправляю портфолио в галереи. Вот, к примеру, участвовал в местной ярмарке современного искусства. Там я делал наброски вместе с ребятами группы «Север 7» – это прекрасно!

Искусство, художники, творчество. Они действительно делают то, что хотят донести до зрителя, что им важно – они горят о искусстве, мастерстве, стратегических подходах, рисуют  — это восторг.

— Крутой поворот. В таком сознательном возрасте зачеркнуть все и начать заново. Для этого нужна смелость. Слушай, а почему ты выбрал именно это сообщество? В нашем мирке искусства довольно много группировок. Насколько я знаю, ты занимался граффити? А почему вдруг маргинальное, высокое?

— Ну в юности я действительно увлекался: заборы там, трафареты, наклейки. В фестивалях стрит-арта участвовал. С Петей Папасовым рисовал. А потом как-то стал путешествовать, делать наброски и понял, что живопись мне интересна куда больше.  Но иногда бывает, накатывает. В прошлом году с ребятами ночью нарисовал Кота на пр. Просвещения. Но это как спорт, азарт. А граффити, кстати, закрасили — через пару недель как и не было.

— А ты планируешь продолжать работу с общественными пространствами?

— Да, разумеется. Все же мне кто-то даёт эти возможности. Кому-то нравится. Но к будущим проектам я буду относиться куда менее серьезно, работая над качеством передачи информации.

Я хочу, чтобы это было не просто украшением двора, а имело смысл для места, жителей, меня и моих соратников.

Возможно, к таким проектам я буду привлекать близких по духу художников, чтобы мы делали это в диалоге, в разных техниках. Сейчас меня увлекает анимация, к примеру. Хочу развиваться в этом направлении.

— Давай подведем итог. Заголовком в беседе с Андреем Люблинским была такая фраза «Художник не должен голодать». Что ты скажешь на этот счет?

— Я скажу, что художник должен зарабатывать своим творчеством, без компромиссов. Это возможно, доказано, есть примеры. А вот если у него эта схема не выходит, то лучше голодать, или зарабатывать, не называясь художником. У Андрея, кстати, всё нормально с бескомпромиссностью и лёгким отношением к слову «дизайнер».

Игорь Яновский окончил Санкт-Петербургский национальный исследовательский университет информационных технологий, механики и оптики, а также программу «Визуальные искусства». Известен работами с крупными общественными пространствами: ТК «Охта Молл», ДЛТ, «Галерея», ТК «Монпансье», а также кластерами компании BS Group. Именно он — автор Кота, которого легко встретить в самых модных местах Петербурга.

Беседовала Мария Туркина

Рисунки взяты из паблика vk.com/igoryanovsky

Также читайте:

Андрей Люблинский: Художник не должен голодать