Мы продолжаем рассказывать об исторических районах города.
Север Петербурга — место с мрачной и интересной историей. Именно здесь можно снимать настоящий петербургский «Твин Пикс». Атмосфера этого района пропитана трагической любовью, мистикой муринских болот и запахом карамели с фабрики Микояна. Тут жили лесные разбойники, тут стрелялся Лермонтов, тут рыли песок для изготовления снарядов в годы войны. А ещё тут потерял саблю Чапаев. Как? Сейчас расскажем.
Политехнический университет появился в 1902 году. Если Лесотехническая академия, появившаяся раньше, находилась еще в том месте, где ступала нога человека, то Политех был самой настоящей окраиной. Районы проспекта Просвещения появятся тут значительно позже. Из достопримечательностей бросается в глаза гидробашня, о которой мы недавно писали в нашей подборке. Кстати, здесь собираются сделать музей, и скоро её можно будет посещать. Уже сейчас здесь работает подсветка.
За станцией метро Политехническая стоит Военная академия связи имени Буденного, перед главным корпусом которой установлен красивый, суровый и донельзя пафосный памятник комдиву Чапаеву. Его окружают комиссар, матрос-балтиец, старый солдат, работница, партизан, башкир и красноармеец. Работа выполнена скульптором Манизером в двух копиях: одна отлита для Самары в 1932 г., другая для Ленинграда в 1933 г. по просьбе Кирова. Памятник в итоге поставили только в 1968 г., хотя в блокаду его устанавливали на деревянный постамент.
Максимум пафоса!
Есть байка о том, что у этого памятника были проблемы с шашкой Чапаева, которую видно на первом фото. Её постоянно спиливали, загибали, ломали и просто воровали. Начальник училища устал от этого и приказал ее не восстанавливать, а сделать отверстие в руке. В итоге во время больших праздников Чапаеву вставляли в руку деревянную саблю, покрашенную под металл. А потом саблю убирали.
Чапаев без сабли. Сейчас у него всё хорошо и снова есть, чем размахивать.
Чуть дальше по Тихорецкому, прямо у трамвайного кольца совершенно внезапно можно увидеть могилу, с которой связана красивая городская легенда. Это одно из предполагаемых мест захоронения немецких колонистов Гражданки — Карла и Эмилии. На могиле стоял когда-то скромный крест со стихами на русском и немецком языках:
«Тихо встань на этом месте
И вознеси молитву со слезой.
Ты во тьме, они во свете,
Не тревожь чистой любви покой…»
Гроб, гроб, кладбище, романтика.
Впервые эта легенда появилась в воспоминаниях писателя Льва Успенского. Согласно версии автора «Записок старого петербуржца», в одной из немецких колоний, расположенной в пригороде города – Лесном, жили некогда две семьи. К одной принадлежал Карл, к другой – Эмилия. Родители Эмилии отказывали им в женитьбе из-за низких доходов жениха.
Услышав «нет» и через десять, и через двадцать лет, они взялись за руки и бросились в пруд. Когда на другой день утопленников вытащили из воды, все увидели, что и мертвые Карл и Эмилия продолжают держаться за руки. В общем, все умерли. Такая вот легенда.
Само собой, красивая легенда о петербургских «Ромео и Джульетте» так понравилась всем, что их именами назвали слободскую улицу. Так появился проспект Карла и Эмилии, он проходил параллельно проспекту Сегаля от проспекта Бенуа (Тихорецкий проспект) до Александровского проспекта (Зеленая улица). В 1952 г. проспект переименовали в улицу Тосненскую, а в 1970-х упразднили и её.
Архивные источники говорят, что история имеет под собой реальную основу. Только юношу звали не Карл, а Луи Брудерер, а девушку — Эмилия Каретан. Их тела нашли рано утром 4 августа 1855 г. в Беклешовом лесу, вблизи торфяных болот. Судя по всему, они действительно застрелились из-за несогласия матери на брак: к тому же Луи собирались забрать в солдаты. По некоторым версиям, настоящая их могила находилась чуть дальше: неподалёку от лиственницы, растущей на тротуаре под стенами НИИ цитологии.
На углу Светлановского и Тихорецкого проспектов находится так называемый сад Бенуа. Здесь в 1890-х гг., архитектор Юлий Бенуа построил на территории нынешнего сада ферму, успешно доставлявшую петербуржцам молочную продукцию.
На ферме помимо административного здания было построено несколько служебных строений – ветряная водокачка, коровники и сараи. А в 1904 г. появилась и знаменитая дача Бенуа – деревянный двухэтажный дом с башней. В 1917 г. ферма Бенуа была национализирована и получила официальное название «1-й городской молочной фермы», в просторечии «Лесная ферма», позже – совхоз «Лесное». Ферма продолжала работать на территории сада Бенуа до 1967 г., когда в связи с расширением границ города было принято решении о перемещение совхоза в Пушкинский район Ленобласти.
В старой ферме разместились экспериментальные мастерские ЦНИИ Робототехники и технической кибернетики, затем художественная школа. В 2001 г. сгорела дача Бенуа, а сохранившиеся коровник и административное здание стали меккой для любителей заброшенных строений. В 2011 г. весь комплекс из трех зданий приобрела частная компания.
Сейчас бывшее административное здание и коровник занимает ресторан «Ферма Бенуа». Дача Бенуа же полностью восстала из пепла – ее восстановили на основе бетонных конструкций, чтобы разместить в ней учреждение для дополнительного детского образования.
И хоть сейчас краеведы отчаянно спорят, реконструкция это или новодел, радует главное — исчез синий забор и притон бомжей, а женщины больше не боятся гулять вокруг зданий бывшей фермы с детьми. Теперь здесь приятно отдыхать.
Сад Бенуа облагородили и превратили в приятное культурное пространство.
На противоположной стороне от фермы Бенуа видна монструозная рогатая башня – «Белый тюльпан». О ней мы тоже недавно писали — это институт робототехники и технической кибернетики.
Если идти по Сосновке со стороны Тихорецкого, то рядом с трассой вы увидите два пруда. Это тоже популярное место: летом тут размещаются кафе, люди пьют пиво, играет музыка.
По воспоминаниям, в дореволюционные времена воздух здесь был всегда очень чистый, и улавливались малейшие запахи. Иногда, обычно к вечеру, появлялся запах хлеба, значит, ветер начал дуть от хлебозавода, то есть с юго-востока, и по этому запаху можно было предположить, что дождя завтра не будет, и погода изменится к лучшему. Если же ощущался приторный запах леденцов или карамели, ну уж тут наверняка погода установится хорошая – это дул южный ветер и приносил запах от конфетной фабрики Ландрина (затем – фабрика Микояна).
Фабрика Микояна. Именно отсюда в былые времена пахло конфетами на весь район. Сейчас — нет.
Сосновка – самый большой парк Петербурга. Тут есть всё — велосипеды на любой вкус от детских до тандемов, квадроциклы, карусели, мороженое. Летом можно лакомиться черникой, которая вполне пойдет на добротные пироги. Растет она в топких местах ближе к проспекту Художников.
В Сосновке можно снимать петербургский «Твин Пикс».
Дорога здесь представлена в виде огромной насыпи, которая, извиваясь хребтом, тянется через весь парк. В лесу же много троп. А вот ночами сюда лучше не соваться: репутация у этого места плохая. Еще со времен, когда вот это все был большой Муринский лес. О «муринских разбойниках» упоминал писатель Юхани Конкка:
«Когда мы приехали, в помещении за столом с бутылкой водки и рюмкой сидел единственный посетитель, какой-то мужчина со всклокоченными черными волосвми и многодневной щетиной на лице. Я тут же вообразил, что это разбойник из Муринского леса, о чем я слышал много рассказов. Вскоре после харчевни Лебедева четыре версты мы ехали лесом, в котором иногда гнездились и пошаливали разбойники. По дороге в Петербург они обычно не трогали крестьян, потому что денег у тех еще не было, и отбирать было нечего, зато на обратном пути, особенно темными осенними ночами, они набрасывали поперек дороги кучи срубленных сучьев и кустарников, останавливали лошадь и, угрожая кинжалами или длинными хлеборезными ножами, требовали отдать деньги. Поэтому, собираясь в обратный путь, крестьяне встречались в харчевне Лесного и ехали через Муринский лес чередой по пять или даже десять повозок».
При входе в Сосновку когда-то стояли деревянные идолы «Чансын» — подарок Южной Кореи Петербургу на 300-летие. Два года назад их попилили ночью какие-то нехорошие люди.
Стояли, никому не мешали. Взяли и спилили.
И, кстати, именно здесь стрелялся однажды Лермонтов с сыном французского посла Барантом, за что был отправлен на Кавказ. Посмотрите советский фильм «Белинский», там эта дуэль показана.
Баттлы в те времена были более суровы, чем сейчас.
Здесь же, на территории Сосновки, на заброшенном складе при бывшем лагере Осоавиахима накануне 10-летия Октябрьской революции был найден «Враг капитала» — тот самый броневичок, с которого вещал Ленин, прибыв на Финляндский вокзал. Именно эта машина принимала участие в боях в Гражданской войне под Пулково, Красным Селом и Ямбургом.
По другую сторону Светлановского проспекта раскинулся пляж с прудом. До войны их тут не было. Фронту необходимы были снаряды, заготовки боеприпасов изготовлялись с помощью форм. На формы требовался кварцевый песок и огнеупорная глина. Ленинградские предприятия обычно получали их регулярно с карьеров, расположенных в области, и больших запасов не держали. Но с сентября сорок первого года подвоз песка и глины прекратился.
«Старых запасов литейщикам хватило ненадолго — уже в октябре большинство цехов осталось без самого нужного материала — кварцевого песка. На месяц работы его требовалось 15 тысяч тонн. Конечно же, никому из нас, а я сам тогда работал начальником литейного цеха на «Арсенале», и в голову не приходило подавать заявки на подвоз песка. Но и прекращать производство было нельзя. Решили искать песок «дома». Пробы брали с Парголовских холмов, в Юкках и на Поклонной горе, во Всеволожской и Лисьем Носу… Где только мы не побывали в поисках… И наконец, еще одна проба — в конце Ольгинской улицы, за домом № 12. И — удача! Начали вывозить песок из вновь открытого карьера в цехи — на газогенераторных машинах. Грузили его в кузова лопатами. Это была не просто тяжелая, но и опасная работа. Нужно было грузить быстро, так как скопление машин привлекало внимание вражеской авиации. Этот район часто обстреливался артиллерией фашистов. Потом на помощь пришли трамвайщики — по Ольгинской улице к карьеру были проложены трамвайные пути, которые по мере расширения карьера продлевались дальше».
(Л. Никольский, бывший начальник литейного цеха завода «Арсенал»)
Трамвайная линия здесь выглядела так.
Отрывали песок неравномерно, появлялись ямы, в которых били ключи, и в котловане накапливалась вода. Образовавшееся озеро представляло большую опасность даже для опытных пловцов. В предвоенные годы в этом озере, которое стали называть «Бассейка», тонуло много людей. После войны дно водоема выровняли, водовороты устранили, привели в порядок берега. Теперь этот пляж даже вполне пригоден для купания. Правда, Роспотребнадзор так не считает, но купающимся это без разницы.
А раньше здесь были дачи: по адресу Воронцов переулок №5 стоял дом в стиле северного модерна, где жила писательница Клавдия Лукашевич (1859-1937). Она часто общалась с местными жителями и приглашала их к себе в дом. Одним таким гостем был совсем еще юноша Митя Шостакович. Сохранилось письмо, в котором Лукашевич просит наркома Луначарского поучаствовать в судьбе талантливого мальчика. Луначарский откликнулся на эту просьбу. Сейчас от дома и участка, возможно, сохранился небольшой парк и пригорок со ступеньками, на котором располагалась раньше беседка. А Воронцов переулок, судя по старым фотографиям, тогда был полностью в соснах, и сейчас только у 124 школы осталось пара деревьев, оставшихся от тех лет.
Дмитрий Одинцов
Спасибо!
Теперь редакторы в курсе.