Одна из главных загадок осени 2019 года — что же происходит с СКК? Активисты перекрывают проспект Юрия Гагарина, СМИ пишут статьи с заголовками, обещающими правду о сносе, а чиновники, самоотверженно делают вид, что ничего особенного не происходит, в том числе убеждая горожан в том, что архитектура СКК ничем не примечательна.
Говоря об этой истории, сложно не провести параллели с происходящим в Москве сносом СК «Олимпийский». На фоне столичной «реконструкции» петербургская история смотрится намного интереснее с различных позиций.
Власти Петербурга, ни губернатор, ни другие официальные лица, пока не делают никаких публичных заявлений о будущем СКК. В столице реконструкция «Олимпийского» открыто поддерживается руководством города. В тоже время москвичи восприняли снос «колизея» спокойно, тогда как петербуржцы начали активную борьбу за свой.
Борьба петербуржцев за наследие модернизма на примере СКК выглядит героической. И эту «битву» можно считать важной по нескольким причинам:
1. Кейс СКК может стать индикатором возможности дальнейшего наступления на историческую застройку Петербурга.
2. Кейс СКК может запустить процесс переосмысления наследия модернизма.
И если с факторами первой группы все относительно очевидно, и об охране исторической застройки говорят много и часто, то со второй группой все намного сложнее. Застройка модернизма в России недооценена и страдает как на бытовом уровне от того же остекления балконов, так и на уровне городского планирования, как это оказалось в случае с СКК. «Луна» собрала самые яркие примеры непотребного отношения к петербургским памятникам модернизма, о которых практически не говорят.
Начиная подборку, не можем не отметить очень важный факт, с которым уже столкнулись защитники СКК. В реестре объектов культурного наследия отсутствует не только «Ленинградский Колизей». В нем вообще нет памятников модернистской застройки. Это обстоятельство сыграло злую шутку с СКК. Оно же ставит под угрозу и другие непризнанные памятники, о которых пойдет речь.
1 и 2. Ансамбль Свердловской набережной, ансамбль Октябрьской набережной
1969—1970 гг. Архитекторы Васильев А. В., Козулин А. И., Ловкачев В. Н.
1970—1975 гг. Архитекторы Гольдгор Д. С., Емельянов К. Н., Васильев Г. А.
Проблема: самовольное остекление балконов.
Начнем с одной из самых банальных, но болезненных проблем. Регулярно появляющиеся в блогах и СМИ фотографии самовольно застекленных балконов, искажающих облик исторических зданий, вызывают праведный и справедливый гнев горожан. Однако у справедливого гнева есть свои границы применения. Никто и никогда не поднимал тему остекления балконов в модернистской застройке.
Строго очерченные линии фасадов, геометрия — одни из главных архитектурных элементов модернизма. Линии окон и балконов являются неотъемлемой частью облика здания. Малейшее вторжение в эту геометрию сводит задумку авторов на нет.
Оба рассматриваемых нами примера — ярчайшие образцы застройки конца 1960 — начала 1970-х гг. Постановление «Об излишествах в архитектуре» все еще строго регламентировало «дозволенное» архитекторам, однако они получили определенную свободу в вопросах объемно-планировочных решений и максимально использовали ее для создания уникальных объектов.
Фотографии выше датированы 1970—1980 гг. На них видно, что балконы зданий, выполненные из железобетона, образуют единые линии, придавая уникальный облик как отдельным зданиям, так и ансамблю в целом.
Однако позже что-то пошло не так.
Возможно ли восстановить исторический облик зданий?
Спорный вопрос. Так как здания не являются памятниками архитектуры, особый режим регулирования, как с исторической застройкой, в данном случае не предусмотрен. В любом случае, для этого потребуется длительный судебный процесс, предусматривающий либо доказательство того, что остекление — это несогласованная перепланировка, либо, в случае признания здания памятником, утверждение незаконности «задним числом».
3. Вестибюли станций метро «Парк Победы», «Электросила», «Фрунзенская», «Горьковская»
1961 г. Архитекторы Гецкин А.С., Шувалова В. П.
Проблема: утилитарное изменение облика вестибюля при его реконструкциях; угроза сноса («Парк Победы», «Электросила», «Фрунзенская»); полная утрата («Горьковская»).
Буквально в ноябре Санкт-Петербургский метрополитен в очередной раз оказался в эпицентре скандала. На станции «Площадь Ленина» были демонтированы и заменены на современные исторические светильники-факелы 1958 года. Пресс-служба метрополитена объяснила это пожароопасностью исторических светильников и отсутствием у них охранного статуса.
Светильники — далеко не первая жертва «оптимизаций» метрополитена. В 2000-х гг. вестибюли всех четырех станций лишились оригинального архитектурного облика.
Вестибюли «Фрунзенской», «Электросилы», «Парка Победы» и «Горьковской» были построены по типовому проекту, разработанному для второй линии Ленинградского метрополитена. Несмотря на статус «типового», проект был по своему интересен: круглые очертания, железобетонный купол, сплошное остекление входной группы и характерный для той эпохи железобетонный козырек.
Первой жертвой «оптимизаций» пали козырьки. Тут, правда, надо отдать должное, что причина была достаточно трагичной. В 1999 году обрушился козырек вестибюля станции «Сенная площадь». Под его обломками погибли пять горожан. Буквально сразу после этого все козырьки были либо срезаны, либо получили металлические подпорки.
Позже, предположительно в 2005—2006 гг., станции утратили остекление своих входных групп. Большая часть остекления была демонтирована и заменена стеновыми конструкциями, что окончательно уничтожило архитектурные замыслы авторов. «Выигранное у архитектуры» место было использовано для размещения служебных помещений и торговых точек.
Важно отметить, что от подобных «оптимизаций» пострадали не только указанные станции. Остекления аналогично лишились «Звездная» и «Василеостровская».
Еще важнее то, что город может лишиться всех четырех указанных вестибюлей. Первой уже «пала» «Горьковская» в 2008—2009 гг, когда ее заменила «летающая тарелка». Сейчас в разработке находятся проекты реконструкции трех оставшихся вестибюлей.
Возможно ли сохранить исторические вестибюли и восстановить их облик?
Восстановить облик станций возможно как раз при планирующейся реконструкции. В ходе нее возможно оптимизировать служебные помещения, а также спланировать перераспределение персонала в целях восстановления исторического остекления входных групп. Также возможно провести и капитальный ремонт козырьков.
Единственное, что может помешать принятию подобного решения — необходимость обеспечить прохождение существующих пассажиропотоков. Метрополитен публикует в открытом доступе только потоки за месяц, однако на основании них можно примерно оценить потоки в час пик. Они примерно следующие: «Фрунзенская» — 2 тысячи чел/час, «Парк Победы» — 4 тысячи чел/час, «Электросила» — 3 тысячи чел/час.
Основным ограничением на таких станциях является турникетная линейка — 6 турникетов с пропускной способностью 6 тысяч чел/час. Как мы видим, ее хватает на всех станциях, а значит, хотя бы один вестибюль может быть сохранен.
4. Вестибюль станции метро «Московские Ворота»
1961 год. Архитекторы Андреев А. К., Соколов А. М., Кудрявцев В. В.
Проблема: расположение торговых объектов перед входом в метро, перекрывающих вид на входную группу.
«Московские ворота» выбиваются из «типового» строя вестибюлей первой очереди Московского радиуса второй линии метро. Ее вестибюль встроен в здание, принадлежащее сейчас Государственному экономическому университету. Однако именно встроенная в здание входная группа стала одним из символов Ленинградского метрополитена 1960-х гг.
Главная тому причина — роскошный козырек над входными дверями.
Да он же просто невероятный! К сожалению, сейчас нормально увидеть этот объект, который ранее даже вносили в путеводители, невозможно. Перед входом на станцию метро в 2000-х гг. разместились торговые объекты.
Возможно ли восстановить панораму входной группы?
Да. Торговые объекты расположены на арендованных у города участках. Договор можно либо разорвать досрочно (с выплатой компенсации), либо не продлять по его окончанию. Также возможно изъять участки, в случае, если их территория будет использована для создания транспортно-пересадочного узла, что особенно актуально, учитывая то, что в данный момент остановки всех видов транспорта «разбросаны» по площади Московских ворот: наиболее удаленная у трамваев №29 и 43 — 400 метров.
5. Финляндский вокзал
1960 г. Архитекторы: Ашастин П. А., Баранов Н. В., Лукин, Я. Н.
Проблема: утрата оригинальных часов.
В первой части нашей подборки мы уже обсудили, почему невозможно просто так взять и поставить в здании новые окна или остекление. Однако в масштабе здания в целом эти «изменения» еще можно считать незначительными и некапитальными.
Однако вряд ли можно то же самое сказать о часах, украшающих фасад здания. В 2010-х гг. оригинальные часы были демонтированы и заменены современными. Утрата оказалась практически незамеченной в СМИ.
Возможно ли восстановить оригинальные часы?
Да. Необходимо принятие решения о восстановлении.
6. Речной вокзал и гостиница Речная
1970—1974 гг. Архитекторы: Кусков И. Н., Попов И. В., Розенфельд Е. Д.
Проблема: полная утрата.
Необходимость строительства вокзала возникла с появлением Волго-Балтийского канала. Комплекс зданий был специально скомпонован с учетом контраста горизонтального здания-террасы речного вокзала и вертикали шестнадцатиэтажной гостиницы «Речная».
Вокзал был снабжен подземным переходом под проезжей частью Проспекта Обуховской Обороны, соединявшим холл речного вокзала с причалами на уровне воды.
Возможно ли восстановить утраченный комплекс зданий?
Нет. На его месте построен жилой комплекс. Сохранился только подземный переход.
7. Павильоны Ленэкспо
1960 г. (1—3), 1990 г. — 6. Архитекторы: Евдокимов С. И. (1—3), Фрайфельд В. М. (6).
Проблема: угроза утраты.
Комплекс зданий выставочного павильона Ленэкспо создавался постепенно, начиная с 1960-х гг. На территории собрались павильоны совершенно разных эпох, и что очень ценно для Санкт-Петербурга, между ними сохраняется прилегающее к воде общественное пространство с пологими спусками к воде.
Архитектура самих павильонов, безусловно, представляет различную ценность, однако ее определенно не лишены самые первые из них (1—3), в которых прошла еще выставка «Инрыбпром» 1960 года и павильон 6.
Архитектурное решение 1—3 павильонов отсылает нас к архитектурным решениям самого первого выставочного зала в мире — Кристального Дворца, построенного в Лондоне для первой всемирной выставки. Стены павильонов полностью прозрачны, специальным образом — с помощью колонн — обрамлены только входные группы, крыша имеет особый динамичный рельеф.
Павильон 6 — одна из доминант комплекса наряду со сталинским зданием института морской связи. Построенное в 1990 году здание мгновенно запоминается гостям выставочного комплекса, порождая очевидную ассоциацию с лебедем. Изящная стела, увенчанная глобусом, напоминает шею, а боковые объемы — крылья. Динамичное здание дополняется не менее динамичной площадью перед ним, украшенной традиционными для Петербурга гранитными шарами
После открытия Expoforum на Пулковских высотах собственник комплекса ПАО «Газпром» анонсировало планы отказа от выставочного комплекса и его перспективной застройки преимущественно жилыми зданиями.
Возможно ли сохранить выставочный комплекс целиком или наиболее ценные павильоны?
Частично — да. Необходимо придать наиболее ценным павильонам охранный статус, а также скорректировать правила земплепользования и застройки в целях сохранения доступа горожан к воде, зеленых насаждений и части застройки.
В ходе взаимодействия с ПАО «Газпром» представляется возможным корректировка проекта и с сохранением ценных для горожан объектов, и предполагаемых застройщиком ТЭП.
8. Ансамбль Ленинского проспекта
1975—1986 гг. Архитектор: Полторацкий Е. М.
Проблема: нарушение изначальных объемно-планировочных решений авторского коллектива собственниками торговых помещений стилобата.
В 1977 году Ленинский проспект был образован в ходе объединения части проспекта Героев, улицы Галстяна и перспективной магистрали, ведущей к Финскому заливу. В то же время началось создание нового архитектурного облика южной стороны образованной магистрали. Красная линия застройки передвинулась ближе к современной проезжей части, и по ней расположилась застройка характерного для модернизма профиля: отнесенные друг от друга жилые башни — а между ними плоский малоэтажный общественно-деловой стилобат.
В наши дни авторский замысел нарушен. Многочисленные арендаторы стилобата создают самовольные надстройки, искажающие его плоскостное исполнение.
Отдельно стоит оговориться, что на всех фотографиях видна проблема, упомянутая в первой теме — любимые нами остекленные балконы.
Возможно ли сохранить изначальное объемно-планировочное решение стилобата?
Сложный вопрос. Наиболее вероятно, что большинство пристроек и расширений были официально согласованы. Определенный процент самостроя получится демонтировать, однако для законных конструкций придется искать комплексное решение либо в рамках договорного процесса, либо в плоскости унификации «самостроя» и его приведения к единообразию.
9. Дома «на курьих ножках» на Новосмоленской набережной
1987—1993 гг. Архитекторы: Сохин В. А., Соколов В. Н., Курочкин П. В.
Проблема: проект световых проекций на торцевые стены зданий в ночное время.
Четыре бруталистские жилые башни украсили набережную реки Смоленки в начале 1990-х годов, частично завершив идею Первого Экспериментального Квартала Западной Части Васильевского Острова, о которой мы будем говорить далее.
Вознесенность над землей на массивные железобетонные опоры подарила зданиям знаменитое прозвище «дома на курьих ножках», а статус доминант дал жителям этих домов определенную локальную идентичность.
Многогранный фасад, складывающийся из закрытых балконов квартир, подарил зданиям уникальный облик, сделавший их одними из главных символов брутализма в России и на постсоветском пространстве.
В 2019 году было принято решение о благоустройстве Новосмоленской набережной. Предложенная концепция практически мгновенно стала скандальной, так как практически все предложенные изменения были встречены в штыки инициативной группой «Парка на Смоленке».
Наиболее громко обсуждалась установка ограждения вдоль воды, которого (как видно на фото выше) изначально не было. Отбить гранитный парапет, в отличие от отказа от качелей, предлагавшихся к установке вдоль тротуара, жителям не удалось.
При этом практически незамеченной в этой ситуации проходит история со световыми проекциями на боковые фасады высотных зданий.
«Ленсвет» предлагает проецировать изображения, никак не коррелирующие с архитектурой, на фасады зданий. Идея может показаться интересной, однако, если она и хороша, то только в виде разовых «фестивалей света», но никак не на постоянной основе.
Предложенные решения призваны не подчеркнуть уникальность зданий, а наоборот, затушить ее на фоне показываемых картинок, что недопустимо и неуважительно по отношению к этим особым объектам.
Возможно ли отказаться от проекций?
Да. Их необходимо исключить из концепции работ по благоустройству.
Но есть и небольшая сложность. Концепция подсветки была «утверждена» большинством голосов при опросе на сайте Комитета по градостроительству и архитектуре, проведенному в августе-сентябре 2019 года: 335 голосов — за, 278 — против. Однако важно отметить, что вопрос был сформулирован достаточно некорректно. Жителям предлагалось выбирать между «новыми и креативными проекциями» и «темными фасадами» (примерная цитата из опроса; варианты ответов в конечном опросе не приведены).
10. Застройка Западной части Васильевского острова
1987—1993 гг. Архитектор: Сохин В. А.
Проблема: незавершенный градостроительный ансамбль, частично застроенный изначально не предполагавшейся застройкой; перспектива дальнейшего значительного нарушения авторского замысла.
В предыдущем пункте мы обсудили набережные реки Смоленки. Большинство горожан уверены, что именно это главный ансамбль запада Васильевского острова.
Если вы опросите жителей западной части Васильевского острова о том, где они живут, то в основном вы услышите «Приморская», характерные название улиц: «Корабли», «Наличная», «Нахимова» и т. д. Наиболее уникальным будет ответ про дом «на курьих ножках». Однако практически никто не вспомнит про уникальный по своим планировочным решениям модернистский Первый Экспериментальный Квартал или в целом про ансамбль запада Васильевского острова.
Сложно в одном абзаце описать ценность этого пространства. Это и дома с уникальными решениями фасадов, квартирографией, предполагавшей квартиры для деятелей искусства, и особые планировки дворовых пространств, исключавшие проникновение в кварталы ветра, и оригинальная социально-бытовая застройка, и конечно, проект Морского Фасада Ленинграда.
К большому сожалению, реализовать замыслы авторов концепции застройки полностью не удалось.
План архитектора Сохина предполагал вывод ансамбля к морю с максимальным использованием периметральной застройки.
Первый участок был застроен в 2000-х гг. различными застройщиками. Высотность и планировки не соответствуют изначальным замыслам. Однако соблюдение периметральности при высокой плотности отдаленно соответствует первоначальным замыслам.
Второй участок сейчас планируется к застройке храмом Святого Георгия Победоносца. Планировка и высотность исключают соблюдение эффекта периметральной застройки. Изначальный замысел будет серьезно нарушен.
На третьем участке планировалось разместить общежития СПбГУ. Предполагавшаяся застройка не являлась периметральной, что было бы значимым нарушением базовых замыслов. Однако в данный момент проект заморожен в связи с возможным «переездом». В то же время к борьбе за участок подключилась инициативная группа «Парка на Смоленке». Активисты требуют отказаться от застройки участка и разбить там парк. Данное решение также нарушит градостроительный замысел, что делает его принятие также спорным.
Но все вышеперечисленное перекрывает факт, что застройка не вышла к морю. На месте Морской набережной теперь «линейный парк», обращенный не к морю, а к ЗСД и намывным территориям.
Возможно ли восстановить изначальный замысел?
Нет.
Что со всем этим делать?
Кейс запада Васильевского Острова является очень сложным и требует комплексного решения, учитывающего и изначальный замысел, и созданную при нарушениях застройку, и текущие лучшие практики градостроительства. Для его разработки требуется масштабное исследование этой территории, на основании которого возможно будет создать итоговый проект.
Все упомянутые выше кейсы требуют внимания общественности далеко не меньшего, чем работы, производимые в СКК. И если и есть возможность его привлечь, то эта возможность есть именно сейчас, в эту трудную для Петербургского — Ленинградского — модернизма минуту.
Георгий Фролов