Несмотря на широкую повестку о равноправии полов, в обществе до сих пор есть гендерные стереотипы, которые касаются многих сфер жизни, в том числе работы. «Луна» поговорила с тремя парнями, которые работали или работают на «женских» работах и узнала, как они туда попали, сталкивались с неприятием и почему их это не волнует.
С чего начиналось
Артур: Я учил английский язык с пяти лет. Поэтому, когда в 11 классе я решал, куда поступать, единственное, что я знал, — английский язык. Изначально я хотел стать переводчиком, работать в крупных зарубежных компаниях, но в итоге поступил на преподавателя испанского. Сначала я, конечно, офигел: это же новый язык. Потом он понравился мне даже больше, чем английский.
Родион: Моя первая работа — секретарь у депутата «Единой России». Мне было 17 лет, мама работала в администрации Новомосковска, она меня устроила. Чаще всего эта работа заявлена как женская, и в основном в коллективе из мужчин был только я. Ну и депутат.
Дима: Я работал менеджером по продажам в разных организациях, и тут меня занесло в учебный центр ногтевого сервиса. Я продавал обучение и сам заинтересовался. Всё довольно-таки банально. Просто в первый день, когда пришел, подумал и сказал: «Ха-ха, офигенно, я тоже буду ноготочки делать».
Про опыт
Артур: Мне нужны были деньги, а студентов в школу работать не берут. Вынужденное репетиторство было очень хорошей и доступной возможностью. Да и все мои одногруппники уже с кем-то занимались. Сейчас, работая один на один, мне проще найти общий язык с учеником и транслировать, что я хочу, без бюрократических помех, которые есть везде.
Родион: В 19 лет я работал менеджером по туризму. Там в основном тоже работают красивенькие маленькие девочки, которые могут хорошо продать тур. И туда пришел я. Коллектив был полностью женский. Потом устроился в кафе официантом, но через неделю уже стал барменом, потому что огромный бородатый мужик очень комично смотрится в роли официанта. Через некоторое время меня повысили до администратора, и тогда же у нас в Новомосковске нужно было открыть столовую на одном из заводов — наша команда этим занялась. Я работал там всем. Нужно было накормить 600 человек за сутки: 300 за день, 300 за ночь. Я приезжал утром открыть смену — и что это значит? Нужно открыть столовую, все принести, все накрыть, все приготовить. Когда рук не хватало, получалось так, что главный администратор кафе становился посудомойщицей. И вот моя работа заключается в том, чтобы выкидывать объедки в общий таз и мыть это всё. Это 300 тарелок из-под супа, 300 — из-под горячего, 300 — из-под салатов, 300 кружек. Салаты, кстати, брали не все, а капустный и вовсе не брал никто, поэтому тарелки можно было не мыть.
Артур: У меня вообще очень забавная ситуация. Я рос с бабушкой и мамой, в универе у нас было два парня в группе, последующая работа и какие-то проекты тоже были в женских коллективах. И мне сейчас было бы некомфортно работать в чисто мужском коллективе. Достаточно сложно работать в школе в женском коллективе, потому что это скорее поколенческая штука. В голове у людей старшего поколения одни устоявшиеся базисы, у меня — другие. Но в школе было несколько мужчин, какой-то баланс был.
Плюсы и минусы
Дима: Как-то после года работы я взвесил все плюсы и минусы. Можно сказать, минусов практически нет, одни плюсы в этой сфере. Во-первых, куча девчонок. Во-вторых, я сам себе ставлю график. В-третьих, особо не нужно думать, нужно уметь что-то делать. Не люблю думать, уже наработался в этих офисах с блокнотиками. Нужно запомнить то, сделать это, отчитаться перед начальником — бесит. Тут у меня нет никаких отчётов, я в ответе только перед человеком, который ко мне пришел. Я должен сделать ему качественный контент на руках.
Дима: Наверно, прозвучит по-сексистки, но один из плюсов этой работы, как мне кажется, — это если одного уровня парень и девушка придут устраиваться на работу, то скорее возьмут парня. Потому что в России такое необычно. Это одна из причин, почему я пошел. Если в Европе абсолютно нормально, что парень делает маникюр, то здесь непривычно. Ко мне постоянно приходят новые клиенты и удивляются.
Артур: Мне нравится работать с детьми, учить их, давать им что-то. Потому что у меня есть какой-то опыт, я хочу его передать. Когда я вижу, что на протяжении какого-то времени я не только даю абстрактные знания, а еще и развиваю людей как личностей, то это очень мотивирует и дает чувство удовлетворения от работы и жизни.
Что сейчас
Артур: Сейчас я занимаюсь именно английским языком. Конечно, как и у любого молодого преподавателя, сначала у меня был страх перед учениками. У нас проходила практика в школе, в детском лагере я работал вожатым. Было полное непонимание, что и как делать. Как работать с детьми, как им что-то давать, потому что у самого еще не было каких-то знаний, базы, уверенности в себе. Но мне везет на детей. И в школе, и в лагере были очень адекватные ребята. Сейчас я достаточно уверен в том, что могу довольно хорошо и адекватно со всеми взаимодействовать и находить подход к любому ученику.
Родион: Я увидел объявление о наборе на «Сапсан» и подумал, что мне было бы интересно, потому что я часто езжу в Москву. Еще неизвестно, буду ли я там работать, потому что условия, которые они предлагают, не очень удобные для меня. Например, когда выезд «Сапсана» в 05:00 утра, в 03:00 уже нужно быть на работе. Необходимо подготовить вагон — это же огромная структура. Я был готов работать в вагоне-ресторане, но туда берут только по карьерной лестнице.
Дима: Тут есть куда развиваться. Хотя и в офисе есть куда развиваться, когда ты работаешь там. У тебя развивается речь, многофункциональность твоя. А здесь ты что-то делаешь, и у тебя качается уровень… рукоделия. Сначала ты должен стать хорошим мастером, как мне кажется. Потом можно открыть свой маленький салон или еще что-нибудь. В принципе тут есть куда идти. Главное, чтобы интересно было.
Неприятие
Родион: Как-то я админил в кафе, и пришла огромная команда сельских декораторов. В Новомосковске, где про декор узнали только в 2014 году. И вот я вроде как должен помочь, прошу их не забивать гвозди в столы. А мне один мужик говорит: «Отойди, это не твое дело, твое дело — админить». А потом они всей командой посмеялись, что вот он мужскую работу делает, гвозди в столы забивает, а я хожу и какие-то рекомендации даю.
Артур: Были неприятные ситуации, связанные не с тем, что это женская профессия, а с тем, что я именно учитель. Прежде всего это шло от одноклассников. Я думаю, это везде присутствует, когда ты еще школьник, ничего из себя не представляешь, думаешь стать актером или уехать в Америку. И вдруг: «Ты учитель?» Что, почему, как? «То есть ты вот-вот будешь похож на того мужика, который у нас что-то там преподавал?» Но на этом все и закончилось, ничего такого не было в дальнейшем.
Родион: Был один случай, связанный с работой, когда я вел себя довольно-таки агрессивно. Была огромная слаженная команда, с которой мы уже были на протяжении года. Это и официанты, и повара. Мой рабочий день начинался с того, что приходилось вести себя как сука. Реально. Потому что первое, что нужно сделать, — взять случайный бокал со стола и проверить. Если есть хотя бы один отпечаток, я штрафовал всю смену вместе с поварами и посудомойщицей на тысячу рублей. А у посудомойщицы смена 1300 ₽. И потом официанты, конечно, подшучивали, не месячные ли у меня.
Дима: Я вообще не парюсь, мне наплевать. Если бы я из-за этого парился, то в эту профессию не пошел бы. Ну один раз одноклассника бывшего встретил, он немножко посмеялся, но мне было плевать. Моя женщина сказала: «Зато парень ноготочки делает, это удобно», все такое. Все девчонки в моем коллективе своим парням или друзьям говорят про меня, а пацаны, по их словам, одобряют: «О, чувак устроился нормально, вообще по кайфу». На самом деле я думал, что будет больше всякого такого…
Не надо стесняться
Артур: Мне кажется, в выборе профессии, которой ты хочешь заниматься всю жизнь или некоторое время, нужно прежде всего отталкиваться от своих внутренних желаний и стремлений, а не от мнения общества. Как в принципе и во всем. Тут — тем более, потому что это прежде всего важно для тебя. И совершенно не нужно этого бояться. В любом случае, даже если будет непонимание со стороны других, то в скором времени это пройдет и тебе будут завидовать, например.Это то же самое, что кто-то подойдет и скажет, что у тебя отстойный свитер или футболка. Мне нравится эта одежда, поэтому я ее купил. Или набил татуировку, например, то же самое.
Дима: Боишься — не иди. А что я могу сказать, если кто-то боится? И зачем эта работа, если ты боишься? Если ты боишься чего-то, не идешь — и все. Я, конечно, могу сейчас сказать: «Ты должен взять себя в руки, пойти против общества, против системы». Но зачем мне это говорить? Мне кажется, каждый должен сам к этому прийти. Или не прийти.
Родион: Скажу, что работа должна приносить удовольствие. Это самое главное. Если ты хочешь работать хоть бородатой русалочкой в океанариуме и тебе будет в кайф — работай! Это очень круто! Мне кажется, это работа моей мечты. Закончим всё фразой великих мыслителей, а именно Ивана Дорна — «Не надо стесняться».
Виктория Млинарж
Фото: Ксения Чердакова