Недавно в доме верующей многодетной семьи под Гатчиной по подозрению в сексуальном насилии над своей 13-летней дочерью и незаконном обороте оружия был задержан Андрей Бовт. Отец детей назвал себя полковником ГРУ. Как выяснилось позже, на протяжении нескольких лет восемь детей, самому старшему из которых было 24 года, жили взаперти, не ходили в школу и не имели документов. Одна из дочерей регулярно подвергалась сексуальному насилию. Об этом знала вся семья, но никто ничего не сделал. Корреспондентка «Луны» съездила в деревню Химози под Гатчиной, поговорила с соседями семьи и прихожанами местной церкви о том, почему они не верят в виновность Бовта, и о возможных причинах его поступка. А также узнала у уполномоченной по правам ребенка в Ленобласти и руководителя общественной организации «Радомира» по гармоничному развитию семьи и личности, на кого в таких ситуациях ложится ответственность, и что будет дальше происходить с детьми.

Что случилось? 

16 декабря в деревне Химози Гатчинского района был задержан мужчина, подозреваемый в сексуальном насилии над своей 13-летней дочерью. Его имя — Андрей Бовт. С 2002 года он совместно со своей женой Светланой Лобадюк, которая приходится ему двоюродной сестрой, живут в особняке в Ленобласти. А с недавнего времени — вместе с первоначальным хозяином дома, Виктором Демидовым. О том, что Андрей приставал к собственной дочери, Виктор знал. Об этом знала и Светлана, но никто ничего не сделал.

При обыске сотрудники силовых структур изъяли из их коттеджа два автомата Калашникова, ручной пулемет Калашникова, два автомата «Кедр», пистолеты Макарова и ТТ, а также патроны и бронежилеты с маркировкой «ФСБ». Еще в доме нашли гранатомет, иконы и матрасы со следами крови. Часть трехэтажного частного дома занимали спортзалы со шведскими стенками, канатами и цепями. 

Сам задержанный назвал себя полковником Главного разведывательного управления Генерального штаба Министерства обороны. По версии следствия, мужчина насиловал девочку на протяжении семи лет. 26 декабря следственный комитет предъявил ему обвинение в педофилии и хранении оружия. Сам глава семейства признал лишь незаконное хранение оружия. 

Прихожанка церкви / жительница Гатчины: 

«Я не знала эту семью. Но у верующих это распространено (речь идет об изнасиловании 13-летней девочки — здесь и далее прим. «Луны»), такое даже в Библии поощряется. Возьмите хотя бы Деву Марию — из церкви ее выдали замуж беременную. То есть девочку поимели уже в 13 лет, а в 14 она родила. Все истоки отсюда. Это не возбраняется. Я думаю, что все заключается в вере. Но нормальный человек в веру не ударится, потому что она сама себя опровергает. Там в основном люди, у которых нет критического мышления, и откровенные шизофреники».

Прихожанка церкви / жительница Гатчины: 

«Я знаю об этой ситуации из СМИ. Во-первых, жалко детей. Во-вторых, как-то у нас все не продумано. Они выехали из Петербурга, хотя они там прописаны, но почему-то никакого сопровождения не было. Получается, никто не занимается детьми, не прослеживает, где они находятся. Вся многодетная семья зарегистрирована в Петербурге, а Ленинградская область совсем рядом. Выходит, что у нас можно сделать с детьми все что угодно — вывезти из города, изнаисловать и убить их. А никакой защиты от государства нет. Это возмутительно. 

Следствие, конечно, разберется, но это странно. После каждого порочного акта с ребенком он усиленно молился, а потом опять это делал. Получается, что он опорочил даже нашу церковь. У меня не укладывается в голове. Говорят, он в церковь не ходил, но ходили его дети и двоюродная сестра. Почему она так долго молчала? Она должна была в защиту детей еще несколько лет назад шепнуть и что-то предпринять. Вероятно, они все были запуганы, ведь в доме столько оружия нашли. 

Вы представляете, что один монстр может сотворить? Я поставила себя на место соседей. Если бы я увидела такой огромный воздвиженный крест на соседнем участке, то уже напряглась. Дети редко выходили гулять, поэтому их так или иначе можно было увидеть. У окружающих должны были появиться какие-то сомнения в адекватности семьи. Ведь не каждый нормальный человек поставит напротив своего дома огромный крест. Пассивность соседей возмутительна, хотя их тоже можно понять. 

Я слышала разборки по одному из телеканалов, что ответственность за произошедшее перекладывают на участковых терапевтов, а я бы все-таки винила участковых полицейских. У нас ведь когда-то развалилось это все — участковости теперь совсем нет. Вот кто должен подворовые обходы делать в принципе, как это раньше было. Хотя бы раз в полгода-год прийти, это было бы вскрыто уже заранее. Опека, участковые полицейские — этих служб совсем нет. Огромный дом, воздвижен крест, гуляют какие-то дети — ну так зайдите туда, проверите обстановку! Тут все сплоховали. И это ужасно. В этой ситуации ты будто тоже сопричастен. 

Возмутительно, ужасно, страшно, что это есть в наше время, что такие идиоты позволяют себе такое по отношению к детям, да еще и после случая с Соколовым. Я думаю, что это не последний подобный случай. Надо быть бдительнее, смотреть вокруг и не оставаться безучастным. К сожалению, обычные люди даже ничем не могут помочь. Но если будет какой-то сбор средств для детей, то я бы поучаствовала. А дети боятся, дети всегда боятся, они никогда не раскроются, но я думаю, что психологи поработают. Мы на Запад киваем, а у нас под боком такое». 

Прихожанка церкви / жительница Гатчины: 

«Не стояли бы мы с вами около церкви, я бы сказала все, что о нем думаю. Я даже не знаю, как прокомментировать ситуацию. Это ужасно. Он ведь родной отец этой девочки. Бог ему судья. Боженька ему все равно покажет, будет мучиться. Соседи молчали, наверное, потому, что боялись за свою жизнь — у него ведь столько оружия нашли. Он на голову больной, свихнулся и стал представлять, что он Николай II. Я бы за такое дала пожизненный срок».

Соседка:

«Так! Ситуация находится на контроле в следственных органах, в больнице — там все и узнавайте. Извините, дорогие. Мы хотим иметь личное пространство». 

Сосед:

«Я здесь не живу, поэтому не в курсе произошедшего. Слышал от других, тоже от некоторых журналистов, но напрямую никого здесь не знаю. Я приезжаю сюда как на дачу и уезжаю точно так же. Не общаюсь ни с кем». 

Родственница соседей:

«Я не местная, приехала в гости к родственникам, поэтому о произошедшем знаю понаслышке. По разговорам местных жителей, которые я случайно услышала, можно сделать такой вывод: они не верят в то, что Бовт мог насиловать девочку. Но, опять-таки, со слов одной соседки: жена его (Бовта) ходит в церковь и поделилась со своей приятельницей, которая там служит, тем, что муж охладел к ней и стал часто приглашать дочку к себе в комнату. А эта служительница церкви взяла и позвонила в полицию, и на следующий день к ним приехали. С этого все и началось. 

Ничего не предвещало. Потом увидели и оружие, которым Бовт торгует, и прочее. То есть, местные жители считают главу семьи и его детей хорошими обычными людьми. Я говорю: „А как же так, если они даже в школе не учились? Одному сыну 20, второму 24. Это ведь взрослые дети взаперти сидят“. А соседи отвечают: „Плохого ничего они нам не делали и не говорили“. 

Все дело в том, что он производил впечатление хорошего человека. Умел внушить доверие, хотя нигде не работал и, по словам соседей, активно торговал оружием. Действительно, деньги у него были. Хотя внешне мужчина странный. И этот крест высотой метра три около дома наводит сомнения. Никто не верит в его виновность, и это удивительно. Общее представление было хорошее». 

«Луна» связались с уполномоченной по правам ребенка в Ленинградской области Тамарой Литвиновой и узнала, почему органы опеки вовремя не отреагировали на происходящее в коттедже на территории Гатчинского района. А затем обратились к психологу и по совместительству руководителю общественной организации «Радомира» по гармоничному развитию семьи и личности. 

Уполномоченная по правам ребенка в Ленинградской области Тамара Литвинова:

«Комментарии по факту насильственных деяний против половой свободы и неприкосновенности в отношении конкретных лиц противоречат законодательству и этическим нормам. На сегодняшний день ведутся оперативно-следственные мероприятия, информация в интересах следствия не разглашается. В отношении органов опеки и попечительства можно сказать, что они работают в соответствии с действующим законодательством и выходят в семью в результате сообщения, информации. 

Эта семья не была зарегистрирована на территории Гатчинского района, а дети не ходили в образовательные организации, на учете в медицинских организациях не числились, от общественности никакой информации не поступало, поэтому органы опеки и попечительства Гатчинского района не могли знать о данной семье. Более того, семья приехала из Санкт-Петербурга, где зарегистрирована мама детей, потом более трех лет проживала в Псковской области, затем вернулась обратно в Гатчину. 

Сегодня органы опеки и попечительства Гатчинского района являются законными представителями несовершеннолетних детей и решают все вопросы, связанные с их жизнеустройством. Обвинить органы опеки и попечительства в бездействии и непринятии должных мер к семье и защите прав и законных интересов несовершеннолетних детей невозможно, так как они не получали сигнал о неблагополучии детей».

Ранее стало известно, что органы опеки планируют обратиться в суд для ограничения или лишения родительских прав Андрея Бовта и его жены. Детям уже оформили документы, провели медицинские обследования. Далее несовершеннолетних направят в специализированные государственные учреждения, а взрослым помогут с поиском жилья и работы.

Руководитель Санкт-Петербургской общественной организации «Радомира» по гармоничному развитию семьи и личности, психолог Любовь Брагина:

«Это вопиющий случай. То, что Андрей Бовт и его двоюродная сестра проживали как муж и жена, говорит о том, что эта женщина вышла из семьи, где было насилие. Ведь она столько времени позволяла ему издеваться над детьми. Даже если девочка не кричала и не сопротивлялась, это в любом случае насилие. Она ведь его боялась, она ребенок. Жена в этой истории тоже жертва. Значит, у нее в детстве тоже были похожие ситуации, раз она смогла выйти замуж за такого человека и несколько лет жить в такой обстановке. Вероятнее всего, он с самого начала ее запугал и начал проявлять насилие еще на начальном этапе их отношений. Она не смогла справиться с происходящим, сил у нее не хватило. 

Я не понимаю реакцию окружающих людей на происходящее. Неужели они были не в курсе? Бовту надо пройти судебно-психиатрическую экспертизу, чтобы понять, что он из себя представляет. Признать его совершенно здоровым — не совсем верно. 

Я думаю, что в таких ситуациях вина ложится на муниципальные органы. Они должны были знать, что в большом частном коттедже несколько лет живет многодетная семья. Их должно было смутить, что никто из детей не посещает школу, не имеет документов. Это просто равнодушие администрации и чиновников. Я считаю, что даже если власти не получали никаких сигналов бедствия, они все равно должны держать на контроле жителей. Хотя бы иногда интересоваться — в каких условиях живет многодетная семья, что происходит с детьми. Нужно было проверить, почему дети не посещают школу. Когда такая большая семья живет на территории Ленобласти, регион несет за это ответственность. Даже если не поступало сигналов о насилии, администрация района должна была проверить качество жизни детей и оказать помощь в случае необходимости. 

Чтобы минимизировать количество подобных случаев, нужно менять законодательство. Это позволит привлекать к ответственности администрацию, чиновников, муниципальные органы, органы опеки и попечительства». 

Олеся Гаврилова

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *