Харви Вайнштейнов намного больше, чем кажется, и им совсем не стыдно.
Харрасмент — это когда один человек (чаще всего это мужчина) настойчиво пристаёт к другому человеку, который его не хочет (чаще всего это женщина) с требованием секса. Настойчивость часто сопровождается угрозами, шантажом и прочими неприятными вещами. То есть, человек не может добиться секса иначе, чем с помощью шантажа и угроз, а страдать почему-то должны совсем другие люди. Это отвратительно.
Но самое печальное — в том, что, оказывается, в 2017 году людям надо ещё и объяснять, что харрасмент — это нехорошо. А то приходят всякие умники и говорят, что сама виновата. Нет, ребята, так не пойдёт. Поэтому сегодня мы поговорили с женщинами, которые подверглись домогательствам, и расскажем вам их истории.
Аня, 21 год:
Я училась тогда на первом курсе и устроилась в закрытый дорогой ресторан. Платили хорошо, а график удалось почти без потерь совместить с учебой. Владелец ресторана – мужчина лет пятидесяти – никогда у себя не обедал, но однажды по стечению обстоятельств приехал на ужин в мою смену.
Я его хорошо обслужила, он похвалил меня и уехал. Вернулся на следующий день. И потом снова. И так две недели подряд. Весь персонал был удивлен. Начальник никогда мне ничего не говорил. Лишь смотрел неприятным таким взглядом. А спустя месяц мне позвонила его помощница и пригласила на встречу. Оказалось, начальник хотел провести со мной вечер.
Каждый, кто угрозами или шантажом пытается добиться секса от того, кто его не хочет, похож на этого Вайнштейна с красным лицом.
Я на тот момент была нецелованной от слова «вообще», даже за ручку ни разу не гуляла с мальчиками. В общем, я отказалась, наивно решив, что это будет просто свидание. Тогда мне предложили деньги и намекнули, что это будет далеко не романтическая встреча. Не помню, как в тот день дошла до дома, я была шокирована и не знала, что делать.
Мне дали сутки на раздумья, а услышав решительное «нет», сделали новое предложение – я могла бы на полгода вперед оплатить съемную квартиру. С каждым новым отказом сумма увеличивалась. Условия менялись, уточнялись вплоть до конкретных поз.
Я начинала впадать в истерики, поправляться, мучиться от бессонницы. Помню день, когда начальник приехал в ресторан и попросил отнести чай к нему в кабинет. Пока несла эти дурацкие чашки, чуть не упала замертво, так мне было страшно.
Он открыл мне дверь, забрал поднос, уточнил состояние моих дел и поправил мой галстук на шее, дотронувшись до нее. Ну что, меня через полчаса стошнило от мерзости и отвращения.
Не очень приятное у Вайнштейна лицо (да, мы лукисты!), но оно идеально подходит для этой статьи.
Я никому ничего не могла рассказать, так как меня пугали увольнением без выплаты зарплаты, а перспектива остаться в незнакомом городе без средств к существованию казалась ужасающей. Тогда же поступило последнее предложение. Мне так и сказал он: «Это последнее предложение, не смей отказываться». Были указаны сумма, поза, место и время. А также сказано, какая я вся не такая, и как меня хотят.
На этот раз после отказа меня сразу уволили, сказали убираться прямо сию минуту из ресторана и больше не появляться там. И еще угрожали самыми страшными вещами, чтобы никому не рассказывала. В итоге, получив нервный срыв, я месяц прорыдала дома. Ни с кем не общалась, и никуда не выходила.
Я могла зарыдать просто от того, что не успею на автобус или споткнусь. Эта ситуация меня сломала. Мне еще год снились ужасные сны, я переехала и сменила все соцсети. Хотела уехать из Питера. Мама до сих пор не в курсе.
А я лишь хочу, чтобы этот человек сгнил на самом краю света, и просто хочу, чтобы это ни с кем не повторялось. Потому что когда ты так беззащитна, тебя легко сломать и переломать всю целиком.
Анастасия, 30 лет
Как-то с детства любила детские лагеря. Кто-то ревел, просился домой, а мне всегда хотелось еще и еще. Наверное, потому и решила поехать вожатой. Впервые и далеко – на юг.
От работы в лагере получала удовольствия не меньше, чем в детстве от отдыха. Коллективчик наш быстро сдружился, и свободное время мы проводили вместе. Директор и ди-джей были при машинах, поэтому в выходные и пересменки мы выбирались в дикие места на шашлыки.
Харрасмент — это не только прямая попытка принуждения. Настойчивые просьбы, перемежающиеся шуточками — это тоже домогательство. И это тоже плохо.
Выезжали и всей гурьбой, и небольшими группками, когда кому-то надо было оставаться на месте. В очередной раз часть людей должна была вернуться раньше. И я без задней мысли осталась вместе с директором и его женой – молодыми ребятами. Все хотела увидеть, как в темноте светится море, а у лагеря этому мешала засветка.
Отплыв подальше от берега, я любовалась искорками планктона. А когда решила вернуться, начались сильные волны. Самой мне не хватало сил выбраться, и директор мне помог. Мы отогревались у костра и шутили о чем-то отвлеченном, а потом пошли странные намеки.
Затем прямое предложение.
Сказать, что стало жутко – не сказать ничего. Одни на диком пляже, ночь, до лагеря километров 20 по горной дороге. Вернуться могу только с ними же. Пока ехала в машине, постоянно прокручивала в голове один и тот же сценарий: открываю дверь и выпрыгиваю на ходу.
Сейчас звучит глупо, но тогда мной владела паника. Они не применяли силы, но мне было достаточно слов. А слов им хватило на всю дорогу до лагеря.
Эта улыбка стала возможной благодаря культуре замалчивания.
Да и до самого отъезда надо мной «подшучивали». Я уже понимала, что насильно со мной ничего не сделают, но оставшееся время приобрело легкий привкус дерьма. Я приходила за распечатками или инвентарем, и мне предлагали совсем другие игры. И вдвоем, и втроем, и с другими «игрушками».
Самое странное, что по прошествии времени я им в каком-то смысле благодарна: ведь десятки розовых очков, которые я тогда нацепила, разлетелись не то что вдребезги, а в мелкую пыль. Впоследствии это помогло избежать многих болезненных углов. А вожатой я больше не работала. Никогда.
Карина, 25 лет:
Несколько лет назад в середине лета я заскочила по делам на факультет и присела там же в холле поработать на ноуте. В тот день было такое запустение, что для антуража не хватало лишь перекати-поля. Ко мне подошел незнакомый пожилой профессор и поинтересовался, что я делаю.
У меня как раз произошла небольшая накладка с компьютером, и профессор провел меня к сисадминам. Его собственный кабинет располагался по соседству, и он попросил потом заглянуть к нему и рассказать, решилась ли проблема. Получив у сисадминов необходимую помощь, я решила зайти и поблагодарить профессора. Так получилось, что в разговоре мы затронули профессиональные темы, и мне предложили должность лаборанта.
Смотрите: с этим чуваком вряд ли кто-нибудь захочет переспать по доброй воле. Харрасмент — именно об этом. Ты не можешь добиться добровольного секса с тем, кто тебя хочет, и пускаешь в ход силу, шантаж, деньги, влияние.
Работа на кафедре… Да это казалось чудом! Ставка оказалась небольшой, но и работа была непыльной: в основном приходилось разбираться с документацией на закупки оборудования и подготавливать презентации для лекций профессора. Чуть меньше месяца сохранялась спокойная обстановка.
Но в один из дней меня попросили отнести пособия и флешку в аудиторию, которая находилась в дальней части факультета. За мной туда сразу же зашел кто-то еще и закрыл дверь.
Кроме влажных вонючих губ у своего лица не помню ничего. Ни как удалось вырваться, ни как убежать. Я уволилась, а позже не выдержала и перевелась в другой вуз. Не хочу вспоминать, что тогда чувствовала.
Потом выяснилось, что о его похождениях знали многие. Была у него и своя комната в студенческом общежитии. Ну а я испугалась слухов, поэтому молчала.
Решилась поделиться произошедшим только с подругой, и то – по прошествии определенного времени. Тогда смогла, наконец-то, выплакаться, и стало ощутимо легче.
А сейчас жалею об одном, что побоялась слухов и не написала заявление. Безнаказанность только поощряет и подстегивает таких мерзавцев.
Каждый раз, когда вы думаете или говорите «сама виновата», вы похожи на этого неприятного мужичка.
Вуз или престижный ресторан, московская школа для одаренных детей или Голливуд – с харрасментом можно столкнуться повсеместно. На самом деле подобная история есть чуть ли не у каждой женщины. И одна из причин тому – замалчивание.
Из-за угроз со стороны власть имущих насильников, из-за мнимого позора («сама виновата», ага!) жертвы оказываются настолько угнетены психологически, что, оставаясь один на один с проблемой, продолжают загонять себя в угол. Здесь важно найти того, с кем можно поговорить. Будет ли это психолог, родной человек или анонимная служба поддержки – не так важно на первом этапе.
Жертвой можно стать вне зависимости от гендерной принадлежности. К тому же жертва и преследователь вполне могут быть одного пола. И хотя редакция «Луны» надеется, что вам не придется столкнуться с харрасментом, мы еще раз напоминаем, как важно не оставаться в подобной ситуации одному.
Александра Головёнкина