Они захватывают свободное время. Тысячи людей регулярно или эпизодически наблюдают за ними, фотографируют их, заносят в специальные базы данных. И даже соревнуются: среди бердвотчеров (или иначе — бердеров) проводят целые чемпионаты по спортивному определению пернатых. Количество всех тематических ресурсов (сообществ ВКонтакте, специальных сайтов, книг-определителей, мобильных приложений) зашкаливает — и в них можно зарыться не на один час, особенно если вы неравнодушны к природе. Объем птичьего контента настолько велик, что его может переплюнуть разве что условная новая книга Дмитрия Быкова. Артем Мельник изучил набирающее популярность хобби, поговорив с бердерами самых разных уровней — от начального до продвинутого, — и попытался понять, почему люди наблюдают за птицами. 

Анюткин голубь

На окраине Екатеринбурга всегда было невесело, особенно в девяностые. Вспоминаю тошнотворную муть промзоны. Сквозь нее пробивается светлое воспоминание — как мы с папой покупаем и сушим кабачковые семечки. Если холодно, то насыпаем еду в кормушку за окном. Если тепло — идем в ближайший парк, выходим на широкую тропинку, кидаем снедь и ждем, пока прилетят. Они появляются быстро. Кормить было наслаждением. Потом я листал выпуски журнала «Юный натуралист», долго читал и рассматривал фотографии видов, которых нет на Урале. 

У Анны похожая история. Она с детства наблюдает за птицами, и такое занятие — часть семейной традиции и воспитания. Во время прогулок на свежем воздухе взрослые всегда обращали внимание на представителей фауны, объясняли, что они делают и зачем. Знания, полученные на прогулках, закреплялись книгами и телепередачами. Так у Анны сформировалась созерцательная привычка. Больше всего ее интересуют повадки и общение. «Если я не знаю, что за птица передо мной, то я стараюсь выяснить, кто это», — говорит она, и такой пытливый интерес, пожалуй, в крови у всех бердвотчеров.

Самое яркое впечатление у Анны осталось от развенчивания шуточного мифа, что голуби сразу получаются взрослыми. Однажды она услышала странный крик из куста можжевельника, остановилась и решила посмотреть, кто это. Через несколько минут из кроны вылетел взрослый голубь, а сквозь ветви Анна увидела птенчика.

Анна была на одной орнитологической экскурсии: впрочем, она ей совсем не понравилась. Участие стоило 150—200 рублей, проходила она на Елагином острове в Петербурге. Тогда было много шумных детей, слишком общей информации, да и собравшаяся компания ей не понравилась. А именно наблюдения как такового ей не хватило. «Это удовольствие типа рыбалки — оно на одного», — считает она.

Спешите видеть! 

Сергей окончил биофак и работает младшим научным сотрудником в петербургском Зоологическом институте. Еще он в каком-то смысле получает деньги за бердвотчинг: ведет учет морских птиц и млекопитающих. Такая работа нужна при комплексном исследовании акватории — для геологоразведки, когда оцениваются перспективные с точки зрения добычи нефти и газа территории. Он с детства интересовался птицами: в школе писал работы, занимался в эколого-биологическом кружке, ходил на экскурсии. А потом и сам стал проводить их для школьников на добровольных началах. Затем уже стал рассказывать про пернатых друзьям.

«Часто было так: с кем-нибудь выбираемся на природу погулять по лесу или забраться на скалы. Спрашивает человек меня или нет, но я стараюсь рассказать ему, как отличить черного дрозда от певчего», — добродушно смеется Сергей. Однажды его друг Тихон, владелец экскурсионного бюро, спросил, не хочет ли он провести такую экскурсию. Сергей согласился и понял, что людям это интересно, и уже независимо от друга начал собирать людей. 

Сергею нравится в бердвотчинге возможность самореализовываться и заниматься просветительством. «Это очень естественный и закономерный вопрос, который возникает почти у любого человека, неравнодушного к природе, когда он слышит голос, ему хочется знать, кто это. Вообще, это один из элементов общей культуры — наравне со знанием истории родного края не менее важно знать и окружающую среду», — отмечает Сергей. 

Спрашиваю у Сергея, почему сейчас такой всплеск интереса к птицам. Сейчас — потому, что у людей появилось свободное время и возможности. К птицам — потому, что они самые зрелищные и доступные. Млекопитающие, если бы они были не столь пугливы, были бы не менее популярны, но их сложно увидеть, а птицы могут улететь, чувствуют свободу — и поэтому подпускают к себе гораздо ближе, не так опасаются. Растения тоже интересны, но они не двигаются. Пресмыкающихся и земноводных сравнительно немного, есть насекомые, конечно, но они мельче и их гораздо сложнее определять, штудируя специальную литературу. Конечно, бердвотчинг — отличный повод выбираться на природу, потому что места концентрации птиц, как правило, еще и интересные в ландшафтном плане локации: крупные водоемы, впечатляющая природа.

«Каждый начинающий бердер может поставить перед собой челлендж. Только в Петербурге 200—250 видов можно увидеть. Получается, богатые перспективы для роста. Очень много времени уйдет, пока сможешь сказать, что всех птиц Санкт-Петербурга уже видел. Не знаю, есть ли такие люди вообще. Кроме того, есть такое явление, как пролет — у нас могут появляться массовые скопления птиц весной и осенью, а еще совершенно другие виды, которые у нас не гнездятся», — рассказывает Сергей.

Сейчас Сергей проводит в Петербурге постоянные орнитологические экскурсии. Проект балансирует между бизнес-задачами и просветительством. Экскурсии проходят по выходным, чтобы попасть, нужно записаться и внести пожертвование от 200 до 400 рублей. Иногда приходят два человека, но такое бывает редко. Верхний предел — 15 человек. Чем меньше группа, тем комфортнее показывать, поскольку меньше распугиваешь птиц. Обычно экскурсовод приезжает за несколько часов на место проведения, чтобы набросать маршрут. Собравшимся он раздает бинокли, знакомит с литературой и отправляется по маршруту. Дальше все происходит в режиме экспромта: кого видит группа, про того Сергей и рассказывает. Кто это, как этот вид отличить от похожих, про голоса, заметки из образа жизни. Сергей никогда точно не знает, кого именно они встретят. Бывают ситуации, когда «экспонатов» совсем немного: тогда он просто рассказывает про миграцию и питание. Вообще, чтобы увидеть птиц, нужно двигаться самому и прилагать усилия — например, встать рано утром в субботу (автор несколько раз бесславно провалил это задание). Была и успешная попытка — автор материала всё-таки пробудился одним декабрьским утром, чтобы увидеть в черте города сову. 

Сергей говорит, что попадаются действительно увлеченные люди, некоторые приходят несколько раз. Он не ведет подробную статистику, но может сказать, что есть люди, которые приходят даже не первый год. Некоторые приходили несколько раз и понимали, что освоили необходимые азы, и дальше начинали изучать самостоятельно. Судя по статистике группы во «Вконтакте», среди посетителей много женщин предпенсионного и пенсионного возрастов. В целом, женщин в принципе больше. Есть отдельная группа — родители с детьми. Сергей был на орнитологическом конгрессе, и его коллеги сказали, что средний возраст бердвотчеров в Голландии — предпенсионный.

В этом году Сергей первый раз провел экскурсию зимой: оказалось, что зимующие птицы тоже интересны, а тех, что остаются, проще заметить — не мешает листва, есть кормушки. Практически каждые выходные набиралась группа. В ближайших планах Сергея — запустить BirdID в Петербурге — международный проект по идентификации птиц.

Про двух охотников

Цифровая эпоха дала бердвотчерам дополнительные возможности. Александр — спортивный журналист. В свободное время он наблюдает за птицами и фотографирует их. Увлекаться птицами он начал в начале нулевых. Ему хотелось понять, кто нас окружает, и идентифицировать тех, кого он видел своими глазами. Увлечение совпало с началом бурного развития цифровой фотографии. 

По его словам, определить вид с помощью полевого определителя и бинокля, конечно, можно. Но не всегда, особенно если перед тобой сложный вид. Нужно обладать фотографической памятью, уметь схватывать детали, иметь возможность длительно и комфортно наблюдать за птицей. Без большого опыта выяснить, кто сейчас пролетел, трудно. Если качественно сфотографировать птицу, то потом ее можно внимательно рассмотреть.

Александр начал собирать фотографии и в итоге стал настоящим изобретателем. «В этой области я был немного пионером», — говорит он. Тогда не было цифровых фотоаппаратов со сменной оптикой, и это сильно ограничивало возможности — с коротким фокусом много не снимешь. Переходить на пленку не было резона — цифровое фото с его неограниченным количеством кадров, быстрой оценкой качества фото на месте и возможностью обмена по интернету было слишком привлекательным. 

Найти выход ему помогло еще одно увлечение — любительская астрономия. В этой сфере был распространен метод съемки на цифровую мыльницу через окуляр телескопа, были даже специальные переходники и приспособления для съемки. У Александра они тоже были — и он применил эту технологию в бердвотчинге. Потом расширил метод, делая фото через окуляр бинокля. Он поделился методикой с некоторыми бердвотчерами. Ноу-хау пошло на ура, поскольку оборудование было компактным и доступным каждому. Некоторые до сих пор иногда используют это изобретение для фиксации наблюдений. Позже Александр узнал, что западные коллеги тоже шли по такому пути, называя его дигископингом. Сейчас, опять же благодаря развитию и удешевлению технологий он снимает на фотоаппарат с телеобъективом — на оптику, фокусное расстояние которой значительно превышает диагональ полнокадровой матрицы. 

У Даниила был маленький бизнес по торговле объективами. Как то раз он купил длиннофокусный объектив и пошел в парк, чтобы его протестировать. Там Даниил встретил у куста дедушку с похожим объективом, разговорился и вот уже третий год в свободное время сидит в кустах или рядом с ними.

Бердвотчинг Даниилу нравится по нескольким причинам: можно учиться новому, разыскивая информацию про увиденное или про то, что хочется найти, и конечно, можно гулять на природе. Как уже говорил Сергей, только в Петербурге водятся около 200—250 видов птиц. Даниил так увлекся, что даже начал делать тематический сайт, но пока забросил.

«Во мне не погиб юный натуралист. Это отдых сродни рыбалке — только на выходе не уха, а файлик, который можно распечатать на стену», — Даниил, как и Анна, сравнивает бердвотчинг с рыбалкой. Только не надо никого ловить и убивать.

Не быть птице мертвой

Один из самых известных бердвотчеров в среде публичных интеллектуалов — американский писатель Джонатан Франзен. В его сборнике «Дальний остров» есть два очерка. Текст «Неприглядное Средиземное» слабонервным натуралистам читать будет нелегко. Франзен рассказывает про охоту на пернатых, распространенную на Мальте, на Кипре и в Италии. Все его наблюдения опираются на личный опыт: писатель посетил эти страны, чтобы увидеть воочию, как и зачем там истребляют птиц. 

Он пишет про настоящий геноцид амбелопулий: нет, это не забытая богом народность, а название птицы — черноголовой славки, которую киприоты и туристы употребляют в пищу. Вместе с местными защитниками птиц Франзен осматривает ловушки, в которые пернатые попадают тысячами. На Мальте ситуация не лучше — в стране так популярна охота, что среди бердвотчеров бытует термин «мальтийское оперение». В Италии тоже распространена охота на пернатых и тоже есть термин — «итальянская охота». 

Очерк «Птичка из Китая» — про путешествие Франзена в Китай, где он знакомится с местными бердвотчерами, которые не только кайфуют от разглядывания, но и защищают птиц — быстрый промышленный рост сокращает их естественную среду обитания. 

Наверное, подобным любителям можно присвоить продвинутый уровень. Редактор и журналист Александр увлекся бердвотчингом после переезда в Латвию в конце 2014 года. Вместе с еще одним бердером он ведет телеграм-канал «Северный глупыш», выкладывая туда интервью с орнитологами, фотографии и новости. Также Александр участвовал в «Битве башен» — чемпионате по спортивному определению видов птиц, который проходит в Латвии. Люди делятся на команды и, находясь на башне, целые сутки определяют все виды птиц, попадающих в поле зрения. 

Александр показывал птиц сыну, тот заинтересовался. В итоге Александр нашел латвийское орнитологическое сообщество и решил вступить туда вместе с ним. «Нам пришла рассылка — приглашали на экскурсию. Нужно было на велосипедах ездить по юрмальскому поселку и искать удодов. Удодов мы не нашли, но насчитали 45 видов других птиц — половины из них я тогда не знал. Познакомились со всеми и стали ездить на экскурсии. А потом стали сами выезжать», — рассказывает Александр об истоках хобби. Он считает бердвотчинг в каком-то смысле идеальным увлечением, потому что «все на природе, есть элемент коллекционирования и одновременно спорта и охоты».

Лучшая часть бердвотчинга для Александра — участие в орнитологических проектах. «Более или менее продвинутые бердеры иногда выполняют всякие волонтерские задачи — занимаются мониторингом определенных видов, следят за гнездованием и тому подобными вещами. Мы второй год участвуем в мониторинге дневных хищников в районе возле Риги, в позапрошлом году проверяли гнезда ястребов-тетеревятников. Хорошо, когда есть определенная и осмысленная задача — тогда нет вопросов, на черта ты всем этим занимаешься», — убежден Александр. 

Артем Мельник