Поколение «МиМиМи» занимает умы многих. В солидном «Time» опубликовали статью Джоела Стайна «Millennials: The Me Me Me Generation». Она о том, что мы ленивы, нарциссичны и обречены. Читателям эта статья знакома скорее всего по переводу «Поколение ЯЯЯ», вышедшему на Adme. Нам кажется, что мы имеем право ответить уважаемому Джоелу своим текстом. Хоть он говорил и про американцев, а судьбы их поколения и нашего несколько различаются, но большинство его наблюдений применимы и к русским миллениалам.
По определению автора, к миллениалам можно отнести людей, родившихся с 1980 по 2000 год. То есть, самым старшим из них сейчас около 35 лет, младшие заканчивают школу. Они инфантильны, эгоистичны, зависимы от технологий.
Как будто это что-то плохое.
Вообще, вся статья Господина Стайна могла бы быть прокомментирована мемом «как будто это что-то плохое». Стайн выносит поколению миллениалов характеристики, они кажутся ему условно негативными. На самом деле они как минимум безоценочны, как максимум – положительны. Он с пафосом заявляет, что у него есть доказательства, но забывает уточнить, что это доказательства того, что мы крутые.
Стайн говорит, что мы нарциссы. «Шёл 2016-й год, индеец Зоркий Глаз увидел, что молодёжь любит делать селфи». Да, мы нарциссы, – как будто это что-то плохое. Свой нарциссизм мы противопоставляем застенчивости затюканного обывателя предыдущего века, только и всего. Мы себя любим – именно поэтому мы не позволяем себе превращаться в скучное существо, шаркающее каждое утро на бессмысленную работу в невразумительных лохмотьях. Раньше существовала целая индустрия, разрешавшая быть нарциссами только звёздам, олицетворявшим некий «идеал». Сегодня мы сами создаём красоту и стиль, зато никому их не навязываем.
«Если в 1950-х типичная американская семья среднего класса вешала на стены своего дома свадебное, школьное и, возможно, армейское фото, то сегодня она окружена 85 фотографиями себя и своих питомцев».
Всё верно, потому что вехи нашей жизни больше не исчерпываются окончанием школы, службой в армии и свадьбой. В ней каждый день происходит что-то, достойное запечатления, и мы находим это прекрасным. Мы каждый день что-то фоткаем, потому что нам каждый день есть, что сфоткать. Поколениям предыдущим, судя по всему, фоткать было нечего (на самом деле было) – родился-женился-умер – остальные интересные фотографии за него делали газеты и журналы, обыватель их рассматривал. Сегодня зритель превратился в пользователя. Место пассивных наблюдателей заняли миллионы участников событий.
Стайн вменяет нам в вину одержимость славой. Мы отвечаем, что это в миллиард раз круче одержимости увеличением дохода. Особенно с убогими целями типа покупки нового телевизора, о жизненной необходимости чего каждый вечер трубит реклама из телевизора старого. Да, нам важнее, чтоб наша фотография или пост понравились людям, чем чтобы расплывшийся в кресле начальник повысил нам жалование. Да, нас вдохновляют поставленные нам лайки, а не статусные часы и бессмысленно дорогие автомобили. И мы считаем, что кто скажет, что это плохо – осатанел и оскотинился.
Стайн упрекает нас в самоуверенности. Мы говорим о том, что всего лишь не подвержены заниженной самооценке. Там, где зашуганный и невротизированный обыватель находит миллион причин ничего не делать – мы берём и создаём уникальный продукт. Мы не боимся ошибаться и критиковать чужие ошибки, мы не боимся пробовать и экспериментировать. Мы вообще боимся только одного – в один ужасный момент сесть и начать бояться.
Стайн, наконец, утверждает, что мы ленивы. Можно было бы ответить, что это вообще находится за гранью разумного, потому что на свете просто нет более активных людей, чем миллениалы, о чём в других местах своей статьи говорит даже сам Стайн. В конце концов, не лень же нам делать по десять разных фотографий в день. Но самое убийственное – это аргумент: мол, раньше 80% молодых людей хотели получить работу с высокой степенью ответственности, а сейчас только 60%.
Но это всего-лишь значит, что на 20% снизилось число людей, желающих получить работу. Миллениалы просто не желают её получать, вкладывая свой труд для достижения, во-первых, чужих, а во-вторых сомнительных целей. Мы работаем на себя или в тех проектах, которые нам интересны. Мы не получаем работу, вся наша жизнь – работа и отдых одновременно. Новый опыт важнее новых вещей, сверхприбыли меркнут перед пользой нашей продукции для общества, ненужные хозяева и посредники идут лесом. Жалобы Стайна – это жалобы владельца плантации на то, что негры уже не те, и не хотят на него работать.
Продолжать можно бесконечно, но в конце концов, Стайн – как видно из продолжения статьи, несколько сознательно – за деревьями не видит леса. Едва ли обвинения «детей» со стороны «отцов» сильно отличались друг от друга последние столетия: инфантилизм, лень, зацикленность на себе любимых, — всё это слышали до нас любые хиппи, яппи, панки и даже то самое «поколение бэби-бумеров», с которым Стайн нас в целом справедливо сравнивает.
Важно другое. Подобно тому, как ХХ век был окончательным переходом к массовому обществу, сегодня мы вступаем в новую информационную эпоху. Те, кто не поймёт её, просто останутся на обочине. Местами это будет смешно, а местами и трагично, но пытаясь судить нас с точки зрения общепринятых критериев ХХ столетия (желание получить работу, скромность, чуть ли не баллы в школьных аттестатах) Стайн оборачивается средневековым рыцарем, оплакивающим старые добрые традиции своего уютного поросшего мхом замка в эпоху роскошных дворцов, гигантских Империй и колониальных войн по всему земному шару.
Разумеется, Стайн лукавит, предъявляя нам претензии – реально то человек всё понимает, о чём дальше в статье и говорит. Миллениалы нормальные. Они просто первыми вступают в постиндустриальную эру с незамутнёнными мозгами, и оттого чувствуют её лучше других. Герои фильма «Бумер» говорили (по другому поводу) «Не мы такие, жизнь такая». Сегодня наступает та жизнь, в которой комфортнее всего – таким, как мы. В бесконечном и неизведанном пока океане будущего мы умеем плавать, потому что в нём родились. Остальным приходится барахтаться, махать ручками и причитать, что времена уже не те. Но времена – именно те, что надо. А кто не умеет плавать – тому суждено утонуть.