Говоря о том, что Петербург — культурная столица, многие забывают, что значительная часть искусства здесь носит стихийный характер и не поддаётся контролю. Речь, конечно, о стрит-арте. В рамках проекта «Открытая карта» Екатерина Кей, экскурсовод и автор паблика «Поговорим о Петербурге», проводит экскурсии по стрит-арту Питера. Корреспондентка «Луны» прошлась по Центральному району вместе с Екатериной и теперь рассказывает, куда смотреть, если идёте по Литейному или в районе площади Восстания.

Когда-то давно, в 70-е годы, в Петербурге было два кафе, в которых скапливалась молодая творческая интеллигенция — «Сайгон» при ресторане «Москва» и «Эльф» на Стремянной. Они уже давно не существуют, но сквер у бывшего «Эльфа» все ещё иногда называют «Эльфовским садиком». Он притягивает к себе творческих личностей и остаётся разрисованным, несмотря на все усилия коммунальных служб. В этом же дворе стоит указатель с расстояниями до «Сайгона», Невского проспекта, Лос-Анджелеса и других стратегических точек. Таблички постепенно растаскивают на сувениры.

Стрит-арт далеко не всегда выглядит как традиционное граффити. Художница Ульяна Полоз однажды подумала: «Как же так, в мире столько прекрасных картин, а многие из них даже в музее не увидеть!» Так она начала распечатывать картины известных и не очень художников и расклеивать их по городу, назвав этот проект Outingsprojectspb. Многим знакома репродукция работы Фредерика Лейтона «Пылающий июнь» на улице Некрасова, которая, к сожалению, пала от рук коммунальщиков. На Стремянной улице Ульяна оставила картину «Поцелуй» руки Франческо Айеца. Летом сухие ветви винограда скрывают фигуры так, что их сложно заметить. Рядом работа неизвестного автора в виде лица: тот же виноград становится по весне «волосами». Смотрит лицо на Музей-квартиру семьи Самойловых.

Чуть дальше, во дворе дома 14 по Ковенскому переулку, есть кластер «Кодворинг». Вы попали в нужную арку, если вас встретил портрет Баха. Чуть дальше и левее, в арке с печальным юношей от Ульяны Полоз, находится вход в сам кластер. Когда-то там находилось кафе «Малыш», в котором круглые сутки тусовались художники и прочая интеллигенция, так что кластер оброс мелкими рисунками.

 

Один из самых знаменитых дворов в городе находится на Литейном проспекте, 61. Его можно случайно пропустить: заглянув в арку, поищите вывеску антикварного книжного. Вглубь двора ведут две арки, выбирайте любую. Некоторые местные жители говорят, что это страшный двор — но если приходить днём, ничего пугающего тут нет. Рисунки здесь постоянно обновляются — какие-то закрашивают, что-то закрывается новыми изображениями. В основном тут тренируются начинающие граффити-ниндзя: более опытные художники выбирают места под работы более придирчиво.

 

Удивительно, но некоторые жители добровольно отдают свои дворы в руки художников. «Дворик искусств» на Жуковского, 6 — результат решения Романа Зайцева о том, что реальность должна быть как-то лучше. Он договорился со студентами факультета монументальной живописи Мухинского училища о сотрудничестве, и на брандмауэре появился богатырь, стоящий перед Головой. Постепенно двор оброс и другими сюжетами из «Руслана и Людмилы». Всем нравится, кроме того парня, который живёт на пятом этаже в доме напротив брандмауэра: он признаётся, что за годы уже успел возненавидеть безумный взгляд этой огромной Головы. Кроме живописи во дворе есть скульптуры Лешего и учёного кота.

 

В соседнем дворе висят мозаики, они периодически обновляются и меняются. Мастеров, которые бы работали с мозаикой, в Петербурге осталось не так много. Поэтому, например, мозаика на стене спортивной школы в Ковенском переулке постепенно разрушается — и восстановить её некому.

 

До того как Роман Зайцев переехал на Жуковского, он жил в другом дворе — на Стремянной улице, 8. Там от творчества художника почти ничего не осталось, кроме плаката с гимном петербургского двора (его Роман написал сам) и деревянного крокодила. Сейчас крокодил скрыт под огромным сугробом, и никто не знает, что от него останется по весне. В том же дворе — ЖЭК-арт: трещину на доме каждый год скрепляют временными скобками вместо того, чтобы починить по-настоящему, и подписывают дату ремонта.

Надписи — тоже стрит-арт. Написать текст может кто угодно, и это не требует почти ничего, кроме маркера и умения писать, так что надписи — они везде. Кстати, однажды администрация музея Ахматовой столкнулась с проблемой: люди всё время писали на стенах в Фонтанном дворе, и закрашивание совершенно не помогало. Тогда сотрудники музея стали сами писать стихи. Любители надписей быстро переквалифицировались в любителей стихов, и теперь Фонтанный двор — на редкость культурное место. Не можешь совладать с каким-то движением — возглавь его! И это удовольствие доступно каждому.

Хотя большинство художников обычно не раскрывает имён, в Петербурге есть работы «именитых мастеров» — например, Паши Каса. Его остросоциальные произведения страшно возмущают коммунальщиков, так что их почти сразу же закрашивают. Так, например, в первых числах января Паша оставил на углу Невского и Суворовского граффити с девочкой в советской форме и нарядной ёлкой. Работу закрасили через несколько часов, но уже через пару дней энтузиасты очистили работу с помощью рублёвых монеток. Рядом осталось объявление с пояснением, что это не просто вандализм, а искусство, и его надо спасать. Не спаслось от закрашивания и «Окно в другую реальность» на Невском, 113. Но в этот раз краска оказалась более стойкой к воздействию «очищающего рубля», поэтому для тех, кто хочет помочь в восстановлении, рядом лежит металлическая губка.

 

Но стрит-арт — не только большие и красивые граффити, но и простые рисунки, нанесённые через трафарет или очень быстро нарисованные баллончиком. Некоторые из них повторяются: зуб, найденный на Жуковского, 6, одно время был по всему Центральному району.

Кстати, графика на машинах автоматически становится стрит-артом: во-первых, это искусство, во-вторых — на улице.

 

Вечный камень преткновения — здания «ЛенЭнерго». Сложно пройти мимо этих прекрасных белых стен. Особенно — арт-группе «Явь»: 17 февраля они сделали на строении в Некрасовском саду граффити к годовщине смерти Егора Летова. Забавно, что с противоположной стороны — портрет Ольги Бузовой с жизнеутверждающей цитатой.

На боковых сторонах здания художники поместили цитаты из песен Летова: «Никто не хочет всех спасти и быть за то распятым, но каждый любит погрустить о всяком непонятным» и «Пока мы существуем — будет злой гололёд, и майор подскользнется, майор упадёт. Ведь мы — лёд под ногами майора».

Помните: городские сокровища открываются самым внимательным и смелым. Смотрите по сторонам, почаще поднимайте голову вверх и не стесняйтесь заглядывать во дворы. Тогда, возможно, и вы станете обладателем сакральных знаний.

Любовь Сафонова

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *