Публичные туалеты — важная часть жизни города и в то же время — место где нарушают социальные договорённости, воспроизводят социальные неравенства и разделения. Про публичные туалеты пишут исследования и читают доклады, а феминистки в Голландии однажды развернули целую кампанию, посвящённую им. Что мы не знаем о местах, в которые часто брезгливо забегаем, а выбежав, стараемся их забыть и сколько в год погибает людей, справляя нужду в реки и каналы?
Город — это организм. Город — это тело.
Тело может болеть, уставать, а органы могут голодать или просить о заботе. Например, они требуют регулярно посещать туалет. У города есть миллионы мочевых пузырей, которые регулярно просят об освобождении. Конечно, горожанам было бы удобнее оставить их дома, в пространстве идеальной чистоты и приватности. Но как бы ни хотелось, нам приходится прислушиваться к интересам мочевых пузырей, даже тогда, когда приватности этой нет. Например, в публичном городском туалете.
Некоторые туалеты индивидуализируют, другие же позволяют создавать мимолётные коллективности.
У публичных туалетов очень насыщенная социальная жизнь: здесь переодевают подгузники детям, принимают наркотики, женщины меняют гигиенические принадлежности. Но главное — происходит очень тесное общение со своим телом в условиях, где нет доверия и желания притрагиваться ни к чему. Кто был до меня в этом туалете? Как часто протирают сидение? А работает ли смыв так, как должен? Кто меня услышит? Городские туалеты заставляют нас задавать очень много вопросов, ведь уровень неопределённости довольно высокий: туалеты заставляют думать о том, что было до меня и что будет после.
Одни туалеты каждым своим элементом говорят о том, что ждут посетителей среднего и высшего классов: они предлагают большой ассортимент гигиенических средств, говорят на языке чистоты и иногда полного отсутствия запахов. Другие погружают в атмосферу непредсказуемости: никогда не знаешь, что там увидишь и унюхаешь, зато какое разнообразие социальных взаимодействий! Там есть и дружба, и любовь, и безобразие.
Некоторые туалеты индивидуализируют, другие же позволяют создавать мимолётные коллективности. В школах и барах туалеты провоцируют коллективность: там мы делимся с подругами новостями и сплетнями, наносим макияж или обсуждаем самые трогательные и интимные подробности своих тел. Или же чувствуем себя незащищёнными, когда кабинок и личного пространства вовсе нет. Такие туалеты могут стать территорией небезопасной, где есть место буллингу, давлению со стороны одноклассников, однокурсников, коллег.
Именно этому парадоксу публичного туалета — его разделяемости в городе с теми, кого мы не знаем, наравне с его фундаментальной индивидуальностью и приватностью, — посвятили свою книгу «Туалет. Политика совместного использования» Харви Молотч и Лаура Норен. Следом за ними мы тоже задаёмся вопросом: «Как города организуют наше пользование туалетом? Каким образом для одних эта практика становится лёгкой, а для других проблемной или недоступной? Другими словами, какая у города „политика по-маленькому“?».
Туалеты — важное городское пространство, где нарушают социальные договорённости, воспроизводят социальные неравенства и разделения. Беспрепятственный доступ к туалету для всех горожан расценивают как показатель социального равенства, и правительства городов часто берут на себя ответственность обеспечить доступ к этому благу.
В Петербурге на улицах работают около 800 общественных туалетов, но в пятимиллионном городе они не могут помочь всем желающим. Город надеется на коммерческие заведения и их туалетную инфраструктуру. С 2004 года петербургское правительство рекомендовало обеспечить доступ к туалетам в городских кафе и магазинах, а с 2015, по указу Минздрава, заведения общепита обязаны пускать горожан в туалеты. В действительности же доступ регулируют ситуативные правила, которым следует персонал: не пускать «грязных» или «пьяных», защищать заведение от «бомжей», отказать тем, кто не может позволить себе купить чашку кофе за 100₽ ради посещения туалета. Внешний вид человека и присваиваемая ему категория оказывается решающей.
Ежегодно в Амстердаме погибают около 20 человек, пытающихся пописать в городские каналы в пьяном состоянии.
В апреле 2018 года в Филадельфии двух чернокожих посетителей не только не пустили в туалет местного Starbucks, но и арестовали. Эта расово окрашенная история разлетелась по интернету и вызвала волну протестов и политических требований, в очередной раз обнажив одну из фундаментальных проблем американского общества, проявившуюся в новой перспективе.
Другой разрез туалетных неравенств — гендерный. Исследователь Ирвинг Гофман в 70-х годах одним из первых обратил внимание на социальный характер разделения туалетов по половому признаку: да, гениталии мужчин и женщин, а точнее, тех, кого так идентифицируют, могут отличаться, но все они ходят в туалет и справляют свою нужду схожим образом. Тогда зачем, пишет Гофман, туалеты разделять на два разных пространства? По его мнению, такое разделение воспроизводит и подтверждает уже и так существующую сегрегацию в обществе, особенно заметную в организации городского пространства: через раздельные туалеты общество нам снова намекает, что мужчины и женщины фундаментально разные.
Перенесёмся в «свободный» Амстердам. Колумнист Келси Ченг в Daily Mail пишет, что ежегодно в городе погибают около 20 человек, пытающихся пописать в городские каналы в пьяном состоянии. Каналы, казалось бы, — это идеальное место для справления нужды. Как и старинные здания в центре города, которые страдают от коррозии из-за веществ, содержащихся в моче. Но подождите, разве всем горожанам удобно писать, стоя у канала или у угла церквушки XVIII века?
Ведь у женщин тоже есть мочевой пузырь! Такой лозунг использовали активистки Амстердама в борьбе за установку бесплатных туалетов для женщин в публичных пространствах города. «Подождите-ка, — скажете вы, — а разве универсальных, общих туалетов им мало? Вот уж эти феминистки-активистки, им даже туалеты отдельные подавай!» Дело в том, что никаких универсальных туалетов в Амстердаме нет. Публичные туалеты города всегда были рассчитаны исключительно на мужчин. Это открытые пластиковые или полуоткрытые металлические писсуары, использовать которые можно только стоя, демонстрируя прохожим свои ноги и голову или даже всё тело. Дизайн этих писсуаров делает его использование женщиной невозможным. И не только потому, что придётся изрядно изловчиться, но и по соображениям безопасности. В таких условиях на женщину легче всего напасть, учитывая, что она находится в очень уязвимом положении, а туризм в центральных районах Амстердама преимущественно мужской и мачистский. После публичных дискуссий и кампании в медиа о повседневном сексизме в городском планировании, город наконец предложил женскую версию туалета, в которой можно посидеть и даже закрыть за собой дверцу.
Мы предлагаем читателям «Луны» попробовать себя в роли социологов-полевиков. Используйте своё следующее посещение туалета как непривычную для вас социальную лабораторию. Задайте себе вопросы: как я оказался здесь? Чувствовал ли я стыд, неприязнь, отвращение от необходимости использовать именно этот туалет? Было ли мне удобно? Ощущал ли я безопасность? Говорил ли с другими посетителями?
Мы видим публичные туалеты в городе, но делаем вид, что не замечаем их. Используем, но почти не делимся опытом. Между тем, это не просто повседневные мелочи, а поле, на котором разворачивается городская политика. Мы можем сделать её более справедливой, просто спрашивая себя, как складывается опыт посещения туалета для каждого из нас.
Текст подготовили Настя Головнева и Люба Чернышева, социологи города, авторы Телеграм-канала Хронический урбанизм
Molotch, H., & Norén, L. (Eds.). (2010). Toilet: Public restrooms and the politics of sharing. NYU Press.
Goffman, E. (1977). The arrangement between the sexes. Theory and society, 4(3), 301-331.